Цивилизация рухнула в считанные месяцы после того, как мутировавший просто до неузнаваемости вирус вернулся. Но даже в этом вселенском аду нужно уметь оставаться людьми. Не всем это удаётся.
Не бойся зомби, бойся людей...
Содержит нецензурную брань.
1.
Вспышка света.
И сразу же после нее беспросветная и тягучая, будто гнилая в омуте вода, тьма.
И еще мощная судорога по всему телу, словно кто-то неведомый ни с того ни с сего вдруг начал тянуть из мышц сухожилия, неумолимо и настырно наматывая их на свой невидимый кулак.
И потом снова свет, но не яркий, а тусклый и серый, будто в сумеречном тумане.
Какая-то невидимая сила заставила ее словно от удара электрическим током достаточно сильно вскинуться вверх и тут же снова упасть на бетонный пол, обратно, в лужу густой и багровой крови. Будто бы в этот самый момент она была всего лишь тряпичной куклой, марионеткой, вся суть которой заключается в привязанных к рукам и ногам нитях, а вовсе не распластанным на холодном полу неживым человеческим телом.
Нет, определенно в этой новой сущности было еще что-то человеческое.
Было…
Но только лишь внешне.
Потому что кожа, мышцы, суставы и прочее, прочее, все вместе, а также по отдельности уже не только не имели привычного живому организму пульса, кровотока и тепла, но и не обладали самым ценным для человека свойствами, а именно памятью, разумом и душой в том самом смысле, в каком представляем человеческую душу мы: именно как комплекс взаимосвязанных между собой осознанных эмоций и приобретенных с годами, закрепленных памятью, черт характера.
Нет, больно ей не было, ведь, как известно, боль свойство и особенность только лишь живого организма. А ее тело было мертво. Мертво окончательно. Мертво бесповоротно. Мертво именно с медицинской точки зрения с того самого момента как наступила биологическая смерть, или так называемое необратимое прекращение всех процессов метаболизма в клетках и тканях, сопровождаемое безвозвратным распадом белковых субстанций и структур.
Именно так охарактеризовал бы произошедшее с ней любой, пусть даже и начинающий медик или врач, или хоть даже студент медицинского вуза, доведись ему присутствовать здесь и наблюдать все происходящее со стороны.
Впрочем, в последнее время, в связи с некоторыми, имевшими глобальный характер событиями в признаках клинической и биологической смерти стали очень даже распрекрасно разбираться почти все, ну, естественно из числа тех, кому удалось выжить, или до поры до времени оставаться в живых, поскольку ничего ведь еще ровным счетом не закончилось и, как говорится, беда не миновала.
Да. Все мы смертны!
И истина эта стала наиболее очевидна именно теперь, после того, как история человечества разделилась на две неравные части: «до» и «после».
Конечно, раньше люди тоже умирали, но это происходило не так часто как теперь, не так массово и, главное, никогда не на виду у всех, к примеру, прямо посреди улицы или в огромном торговом центре.
Ранее кончина человека происходила благочинно, где-нибудь в больничной палате от тяжелой болезни или от старости, или же в каком-нибудь дорожно-транспортном происшествии, информация о котором даже если и просачивалась в сводки происшествий и новостей, то всегда была тщательно заретуширована, чтобы не приводить в ужас и уныние занятых своими бытовыми делами людей.
Теперь же смерть стала случаться неимоверно часто и ко всему прочему приобрела черты безобразного цинизма, будто весь мир вдруг превратился в огромный чудовищный цирк-шапито с массовым помешательством, сопровождаемым истеричной гротескной буффонадой.
И у этого, охватившего весь мир бесовского шапито поначалу было простое и вполне понятное название: «вторая волна». И это была совсем не та серия афтешоков и волн, которые последовали за первой вспышкой болезни. Это было именно новое возвращение мутировавшего просто до неузнаваемости после различных вакцинаций и прививок вируса.
Название это возникло в средствах массовой информации на раннем этапе, когда все еще работало: и интернет, и радио, и телевидение, а потом так и не было заменено на что-то иное, более соответствующее реалиям, поскольку период именно мегапандемии, как видится, окончательно и скоропалительно завершился и сменился на иную, следующую фазу, главным признаком которого было окончательное вымирание человеческого вида как такового, причем вымирание катастрофическое и бесповоротное.
Надо заметить, что отрезок под названием «после» был, в общем-то, еще достаточно крохотным в отличие от тысячелетней истории человечества именно в той ее части, которая теперь именовалась «до второго пришествия». Но именно этот крохотный отрезок изменил историю человечества просто до неузнаваемости.
Хотя, спрашивается, какое это теперь уже имело существенное значение?!
Вообще никакого!
И именно с относительно недавнего времени, когда планету захлестнуло это самое второе пришествие стремительно мутировавшего, не имеющего теперь уже ни вакцины, ни противоядия вируса, смерть стала чем-то привычным, вызывающим только лишь разочарование и, конечно же, страх. Только страх этот был совсем не таким, каким он был когда-то прежде. Это была вовсе не то самая трепетная боязнь чего-то непонятного и мистического, а страх реального и чрезвычайно агрессивного вида, одно спасение от которого заключается только в необходимости срочно прятаться и бежать. Бежать, чтобы остаться в живых, пусть и ненадолго, как говорится, лишь до поры до времени.