Почему-то эта страстная Димкина речь вполне убедила меня. А может, мне просто хотелось верить, что Тася сейчас в Нижнем мире, а не в руках каких-нибудь мерзавцев. И я пошел готовиться к завтрашнему походу.

Засыпая вечером, я очень волновался, что сейчас Иола начнет капать мне на мозги и требовать, чтобы я связался с Соболем, доложил ему о своих планах. Но этого не случилось. Иола только попросила быть осторожнее и дала с десяток советов. Выглядела она мрачной и заплаканной, наверное, и в самом деле переживала из-за Таси. Я даже начал к ней как-то лучше относиться после этого.

Спуск в Нижний мир был назначен на девять часов утра второго января. Без десяти девять мы уже собрались у лифта. Наш проводник ждал нас внизу, Марк Шапиро должен был задвинуть за нами засовы. Но он пока не появлялся.

Ровно в девять мы крутанули рычаг, засовы сошлись в центре, образуя крест, и обнажилась шахта. Немедленно внизу загудел лифт.

– Что-то Марк заставляет себя ждать. – Дима озадаченно смотрел на свои часы. – Мы не можем оставить дверь открытой, это против правил.

– Я его видел в спортивном классе, когда шел сюда, – вспомнил я. – Сейчас позову.

До зала я добрался в два больших прыжка. Открыл дверь – и оцепенел: друг против друга там стояли Марк и Иван. Ванька – в боевой позе и со зверским выражением лица. Марк – спокойно и расслабленно, он просто ждал, когда Иван бросится на него. Но я-то понимал, что произойдет в таком случае, поэтому поскорее вклинился между ними и закричал:

– Спокойно, это ко мне! Не трогай его, Марк!

Парень удивленно уставился на меня:

– Так это твой знакомый? Ты, что ли, его сюда привел?

– Ты как тут оказался? – спросил я у Ваньки.

Тот повел огромными плечами:

– Подумаешь, задачка! Шел за тобой до леса. Потом ты куда-то стребанул, но я все равно по следам добрался до этого вашего… лагеря.

– Но сюда-то как попал? – изумился я, вспомнив неподъемный люк.

– В первый раз не вышло, – признался Иван. – Кольцо-то я сразу нашел, только обломался его тащить. Потом пришел с ломиком – и никаких проблем. Правда, упарился ползти по чертовой лестнице.

– Но зачем?! Ты на самом деле думаешь, что это я похитил Тасю?! – воскликнул я. – Ты совсем того?

Ванька еще больше насупился. И сказал:

– Тебе и похищать ее не нужно было. Мне-то плевать на ваши дела, делайте, что хотите. Только неохота жить с безумными родаками. Да еще слышать каждый день, что это типа я во всем виноват.

– В чем виноват?

– Известно в чем. В том, что связался с тобой. Они думают, с этого все и началось.

Что ж, с этим не поспоришь – началось. Не зная, что сказать, я обернулся и заметил в дверях спортзала Диму и Бриджит. Они шепотом что-то горячо обсуждали. Потом Димка обратился ко мне:

– Слушай, похоже, наш поход отменяется. Я сейчас спущусь вниз и дам отмашку проводнику.

Я даже подпрыгнул на месте.

– Почему отменяется? Вы что, ребята?!

– Будем решать, что с ним делать. – Дима мрачно ткнул пальцем в сторону Ивана. – До приезда Соболя мы не можем его отпустить, сам понимаешь.

– Идите, я тут за ним присмотрю, – вклинился Марк. – От меня не удерет.

Ванька заржал и двинулся в сторону Марка.

– Я не понял, ты чего, крутой самый тут? Ты бычку-то смени, парень!

Я поскорее сцапал его за плечо. Кажется, немного переусердствовал, потому что Разин охнул и свалился на пол.

– Понятно, – прохрипел он, вскакивая на ноги и растирая плечо. – Вы все тут крутые до жути, что ли?

– Все, все, так что утихомирься, друг, – посоветовал ему Васильев.

– Алеша, мы не можем рисковать, – мягко произнесла Бриджит. – Ведь тут остаются наши половинки. А вдруг он уже кому-то сказал про это место и сюда придут еще люди?

– Он никому ничего не говорил. Правда, Вань? И не скажет, так что мы можем спокойно его отпустить. Я ручаюсь.

Но ребята явно были настроены остаться. Тогда в отчаянии я завопил:

– Ну пусть идет с нами, что ли! Пойдешь, Вань? Мы как раз идем искать Тасю.

Ванька вытаращил на меня глаза:

– Таську искать? Так вы наверх типа собираетесь?

– Наоборот, вниз. Я тебе по дороге все объясню. Ну, решайся!

– Да я чего, я запросто, – пробормотал Иван. – Без Таськи мне дома все равно не жить.

Я посмотрел на ребят: они нерешительно переглядывались. Кажется, моя задумка им не слишком нравилась.