Роман с убийцей

Аннотация

Вернувшись домой после службы в армии, Олег решает заняться бизнесом. Снимает помещение, находит помощников. За то время, пока его не было дома, многое в родном городе изменилось. Мать сошлась с нечистым на руку бизнесменом, лучший друг попал под пресс криминала, а городская полиция полностью переключилась на вымогательство денег… Заступаясь за друга, Олег убивает местного авторитета. С этого момента в жизни парня начинается черная полоса. Олег готов к испытаниям. Правда, он еще не знает, что все они – дело рук близкого ему человека…

Глава 1 Не всем женщинам идет прическа, когда волосы туго стянуты резинкой в хвост за спиной. Некоторые дамы делали так, чтобы выглядеть строго, неприступно и даже холодно. А мама всего лишь хотела казаться собой перед сыном пятнадцати лет. Да и одежда на ней была мешковатая – длинная бесформенная юбка, кофта большего, чем нужно, размера. Туфли с грубым полукруглым носком. Но все равно смотрелась она женственно, даже сексуально. Моложавая, красивая, с изюминкой, сияние неба в глазах. Витек пустил слюну, Родик показал неприличный жест за ее спиной. Олег знал, зачем эта женщина приехала к ним в детский дом. Пятнадцать лет назад она отказалась от него, бросила сразу после родов, исчезла, наплевала на свой материнский долг. А теперь вот хватилась. – Сынок, просыпайся! Уголки ее рта тяжелило чувство вины, и улыбка очень смахивала на страдальческую гримасу. – Да пошла ты!.. – Олег не смог сдержать обиду. Было время, когда он мечтал о маме, ждал, когда она вернется за ним, заберет к себе. А сейчас у него своя жизнь, и ему, кроме друзей, никто не нужен. – Сынок, проснись! Мама протянула руку, чтобы хлопнуть сына по плечу, но Олег грубо оттолкнул ее. – Я сказал, пошла!.. Витек куда-то исчез, Родик тоже будто сквозь землю провалился. Ну да, Витька закрыли по малолетке, Родика убили в пьяной ссоре. Да и сам Олег едва не загремел за решетку, отделался повесткой в армию. Сейчас он служил, мало того, стоял на боевом посту. Вернее сказать, спал. Погода теплая, под задницей пенек, на нем ватная подушка, автомат в руках, штыком вверх, прикладом в землю. Мама ему снилась. Ну да, конечно же, так оно и было. – Да просыпайся же ты! – выкрикнула она. Олег встрепенулся, открыл глаза и услышал шорох за спиной. Кто-то стремительно надвигался на него. Даже не подкрадывался, а шел, шумно набирая ход. Олег вскочил сразу, едва только пришел в себя. В этот момент на него и обрушилось что-то длинное, твердое и тяжелое. Удар был направлен в голову, но пришелся по спине. Парня как будто гигантская лапа когтем царапнула. Но это не помешало Олегу подняться вместе с автоматом. Обрезок трубы больно царапнул спину и с глухим стуком врезался в пенек, на котором Олег только что сидел. Сейчас этот тип ее поднимет и снова ударит. Будет еще больнее. Возможно, с летальным исходом. Олег оттолкнулся левой ногой, резко шагнул вперед, тут же уперся в землю правой, остановился и бросил автомат назад, удерживая его за ствол и цевье. Он метил прикладом в грудь, а попал в голову. Слышно было, как хлюпнули слюни во рту. Или даже мозги в голове. Олег дернул автомат назад и повернулся к противнику лицом, но увидел только темный силуэт, исчезающий в темноте. Он понял, что если останется на месте, то даже не поймет, кто на него напал. Там, за елочками, забор, перемахнуть через него – плевое дело. – Стой! Стрелять буду! Однако палить Олег не стал. Это ведь нужно вскинуть автомат, прицелиться, а время не терпит. Он рванул за беглецом, собираясь нагнать его и ударить. Чем лучше, штыком или прикладом? Он выбрал второй вариант. Приклад смачно врезался в широкий бритый затылок. Человек раскинул руки как крылья, но не взлетел, а мешком бухнулся на землю. Олег удержал автомат в руках, снял его с предохранителя, передернул затвор. Теперь можно и выстрелить. В воздух. Пора поднимать караул в ружье. Субъект, напавший на него, быстро пришел в себя, перевернулся на спину и, взывая к пощаде, вытянул руку. – Братан, не надо! – прохрипел он. Сначала Олег узнал голос, а затем и его обладателя. Леша Митруков, контрактник, хам и задира. Олег еще только начинал службу, когда впервые столкнулся с этим битюгом. Митрук тогда наорал на него, даже замахнулся и ударил бы, если бы не ротный. Задирался он не только с молодыми, наезжал и на контрактников, пытался обложить их данью. За это его, в общем-то, и поперли со службы. Полгода о нем уже ничего не было слышно. Теперь вдруг образовался. За оружием пожаловал. Знал, падла, где на втором посту завалинка, проник на охраняемую территорию, подкрался, замахнулся. Только чудо спасло Олега. Оно пришло к нему в образе мамы. – Тамбовский волк тебе братан! – выдал Олег и вскинул автомат, собираясь стрелять. – Меня же закроют! – взмолился Митрук. – И что? Этот ублюдок мог его убить. Более того, он собирался это сделать. Какая может быть пощада? – Не будь мусором! Олег кивнул. Мусоров он, мягко говоря, не очень жаловал. Столько от них в прошлом натерпелся, а впереди будущее и друзья, которые ненавидели ментов. – Ты же меня, падла, убить хотел! – Олег подбросил автомат вверх и ловко поймал его, чтобы тут же опустить прикладом вниз. Или лучше штыком? – Да в карты лоханулся! – закрываясь руками, пискнул Митрук. – Ты уже никому ничего не должен! Олег ударил прикладом вниз. Не мог он сдать Митрука ментам, воспитание не позволяло. Но крыс парень не любил еще больше, поэтому решил, что пару ребер этому козлу обязательно сломает. Это будет не воспитание, а наказание. Если Жорик и подрос, то сантиметра на два-три, никак не больше. Жира в нем не прибавилось, масса тела осталась прежней, но вес увеличился. Конечно, тот, который Жорик придавал собственной персоне. Деловой, важный, перед Олегом надулся как индюк. Это притом что щеки у него как у хомяка и глаза навыкате от природы. Двадцать лет пацану, а волосы на голове уже жидкие, плешь из-под них отсвечивает. Зато дом у него свой появился на западной окраине города, до реки рукой подать. – А ты думал, я тут хреном в грушу? – Жорик снисходительно усмехнулся. – Нет, брат, я жизнь свою устраивал. Одной рукой он опирался о стену маленькой летней кухни, а другой небрежно обнимал за плечи худосочную девчонку с двумя тонкими светлыми косичками и четырьмя прыщами. Два на лице, под носом и на лбу, столько же под платьем там, где должна быть грудь. Косички на скорую руку, грязные волосы, губы накрашены кое-как, платье простое и выцветшее, на ногах цыпки от огородной грязи. Некрасивая, но и не уродливая, третий сорт – не брак. – Думаешь, откуда дом? А мне по закону положено! – Ты долго трепаться будешь? – жестко, но совсем не зло спросил Олег. Он уже не первый день в Оселецке, выпить с дороги успел, новости свежие о друзьях-товарищах узнал. Олегу, так же как и Жорику, положено было по закону бесплатное жилье, но если одному досталась армия, то другому – целый дом. Пусть и небольшой, но с летней кухней, приткнувшейся под пышной кроной грецкого ореха. – Я тебе не соловей. Жрать хочу, – сказал Олег. – А ты чего встала как трахнутая? – Жорик легонько толкнул в спину свою подружку. – Яичницу сваргань! Та кивнула и отчалила от него. Поворачиваясь к Олегу спиной, эта девица облизнула его игривым взглядом, при этом потеребила мочку уха с дешевой сережкой. Она знак ему подавала, или же просто зачесалось у нее там. – Сало сама найдешь, да? Ты ведь знаешь, где оно лежит? – деловито спросил Жорик. Девчонка снова кивнула. Открывая дверь на кухню, она повернула к Олегу голову, но в этот раз сдержала себя, не глянула на него, хотя ее и явно подмывало. – Моя! – Жорик повел рукой так, как будто собирался шлепнуть ее по заднице. Он уже не мог дотянуться до этой барышни, но ход своей мысли обозначил. – Так ее и зовут? – глянув по сторонам, спросил Олег. Жорик уже и дом успел в порядок привести. Шифер на крыше новый, стены подштукатурены, побелены, окна покрашены. Стекла такие чистые, что их не видно. – Да нет, Дуськой зовут. Нравится? – Жорик расплылся в улыбке. – Можно забирать? – спросил Олег. С Дашкой у него вчера не сложилось. Она уже готова была залезть к нему в штаны, когда появился ее муж. Слово за слово, хреном по столу. До драки дело, правда, не дошло. Олег сдержал себя. Он ведь не умел драться вполсилы, если бил, то со всей дури. Муж у Дашки чахлый, соплей перешибить можно. Зато права у него на жену законные, а Олег за справедливость стоял всегда, даже по пьяному делу. – А-а! – протянул Жорик и с наигранным весельем погрозил Олегу пальцем. Он вроде как понял и оценил его шутку. – Что «а»? – Олег едко усмехнулся. В их компании пустые разговоры не приветствовались, просто так никто ни о чем не спрашивал. Если Жорик задал вопрос насчет Дуськи, значит, он должен был предъявить Олегу за нездоровый к ней интерес, если таковой обнаружил. Или предложить ее как вещь, которая другу нравится. Мол, забирай! – Я не понял, это что? – вскинулся Жорик. Олег качнул головой, пристально глянул на него и даже приложил палец к губам. Ему действительно захотелось наехать на Жорика, самодовольная физиономия которого сильно раздражала его. Но в то же время зачем обострять ситуацию, в общем-то, вполне безобидную? Олег – человек мирный, но его нетрудно завести. Для этого достаточно неосторожного слова или агрессивной интонации. Тогда уже неважно, кто первым начал. Если даже и так, то уже после. Сначала в морду, потом уже извинения. Жорик правильно все понял, решил, что лучше не начинать. – А ты, значит, откинулся? – спросил он. – Отслужил. – Да это без разницы, – заявил Жорик и небрежно усмехнулся. – Есть разница, – сказал Олег и внимательно посмотрел на него. Жорик в их компании всегда ходил на вторых ролях, слова лишнего сказать боялся, а тут вдруг хвост распустил. Это в то время, как Витек сидел, а Родик лежал в земле. – Ну, может, и есть. – Жорик не выдержал взгляд Олега, сделал такой вид, как будто утратил интерес к разговору из-за собственной вредности. – Есть, – уже спокойно, без нажима сказал Олег, достал сигарету и закурил. Когда он управился с этим, Жорик провел его в дом, усадил в самодельное кресло, стоявшее за грубо сколоченным столом. Обстановка в доме была убогая. Древний сервант с обгорелым боком, убитый диван с оторванной спинкой, трельяж без зеркала. На облупленном комоде без ящиков стоял старенький телевизор, покрытый грязной кружевной салфеткой. – Не работает, – сказал Жорик, кивком показал на этот ящик, не дождался реакции Олега и добавил: – Разбогатею, куплю! – Разбогатеешь, – сказал Олег. Мебель в доме ни к черту, зато полы новые, хотя и некрашеные. Да и прохладно здесь. На улице полуденная июньская жара, а в комнату солнце не заглядывает, да еще и сквознячок приятный, от форточки до двери, распахнутой настежь. – И на Дуське женюсь, – как бы невзначай сказал Жорик, но на Олега глянул косо, настороженно, как будто тот угрожал его счастью в личной жизни. А ведь не зря он опасался. Был такой случай. Жорик привел девчонку, а Олег ее распечатал, причем без всяких усилий со своей стороны. Надька сама захотела, напилась и залезла на него. Он просто не стал отказываться. Не так уж и давно это было, если разобраться. – А благословить? – с едкой иронией осведомился Олег. – Не понял. – Жорик напрягся еще больше. – Брат ты мне или не брат? – Брат, – ответил Жорик. – Одни мы с тобой остались. Братство у них было немаленькое: Витек, Родик, Джин, Сирый, Бубен. Витек сидит, Родика совсем нет, Джин отслужил и остался на контракт, Сирый и Бубен завербовались на золотые прииски. Один только Жорик и остался, а вчера еще и Олег подъехал. Из двух пазлов будущее не складывается, но ведь прошлое никуда не делось. Именно поэтому Олег сейчас и находился здесь. – Ну да, ну да, – пробурчал хозяин этого роскошного особняка. Отца у Жорика нет и не было. Благословить его мог только Олег – на правах старшего или просто брата. Он сделает это. Если Дуська будет умницей и поскорее подаст яичницу, а то кишки уже на пупок молятся. Но вслух Олег об этом не скажет. Жорик не дурак, сам должен все понимать. Если не догоняет, все равно. Это благословение – чушь полная. Будет оно или нет, совершенно без разницы. Кресло Жорик сколотил на скорую руку, из досок. Обшивать не стал, просто бросил на сиденье поролоновую подушку, но получилось неплохо. Удобно в кресле, даже уютно. Олег почувствовал, что его клонит в сон. Закрывая глаза, он заметил на трельяже молоток с удлиненным бойком, рядом с которым лежала россыпь мелких гвоздиков. «Хороший молоток, с одного удара можно убить. Неплохо было бы взять его и положить рядом. Но Жорика бояться не стоит. Он хоть и мутноватый по своей природе тип, но я его нисколько не опасаюсь», – подумал парень. Он уже почти заснул, когда появилась Дуська. Она поставила на центр стола сковороду, в которой шкворчала в растопленном жире яичница, принесла хлеб и тарелки. Жорик выставил бутылку самогона. – Водка. Нефильтрованная! Огурчиков, извини, нет. – Он развел руками. – Не насолили. – Какие твои годы, – сказал Олег и зевнул в ладонь. – В этом году и насолим. Свежачок уже на подходе. – Жорик повел головой в сторону огорода. – Ну да, земля у нас на урожай щедрая. – Олег равнодушно глянул на Жорика. Ему совсем не обязательно было реагировать на намек, вложенный в его слова. Земля у них действительно хорошая. И пшеница богато родит, и конопля. Пшеницей они занимались всей компанией, обкладывали данью зерновозы, которые шли в черноморские порты. Водители даже не знали об этом своем долге, им ничего не объясняли, просто снимали с каждого кузова мешок-другой зерна ночью, тайком. Технология отработана была до мелочей, и со сбытом проблем не возникало. Никто с такого промысла не разбогател, но на жизнь хватало. Все было хорошо, пока хозяева грузов не забили тревогу. И сами они тогда к делу подключились, и ментов подпрягли. Родика подстрелили на краже, а Витька замели. Родик потом умер в больнице, а Витек ушел на этап. Остальным повезло больше. Ну а коноплей занимался Жорик. Олег знал, на чем он поднялся за последний год, в подробности не вникал, но ухватил суть, которая могла для Жорика плохо кончиться. Однако Олег не доктор. Лечить он никого не собирался. – Урожай в этом году хороший должен быть, – сказал Жорик, выразительно глянув на гостя. – За урожай пить не будем, – заявил Олег и отрицательно качнул головой. – А я бы выпил, – произнес Жорик, наполнил стопки, осторожно посмотрел на названного брата и добавил: – Но потом. – Давай за пацанов! Сначала подняли за всех, затем только за Витька, третью, не чокаясь, за Родика. На четвертой стопке Жорик захмелел, язык его затяжелел, взгляд поплыл. На столе появилась пепельница. Дуська с укором глянула на него, но в ответ получила лишь презрительную кривую усмешку. Дескать, я полный хозяин в своем доме, где хочу, там и курю. Дуська возникать не стала, распахнула окно и вышла из дома. Она была уже далеко, когда Жорик выдал ей вслед: – Давай проваливай отсюда! Не для твоих ушей базар! Олег вопросительно глянул на него. Какой такой базар? О прошлом поговорить – это не вопрос, а вот будущее – тема слишком серьезная, чтобы обсуждать ее с Жориком. – Брат, а ведь тебе тоже такой дом нужен, – сказал вдруг тот. Он зашел с козырной карты, и Олег глянул на него с живым интересом. – Я знаю, сколько и кому занести, – проговорил Жорик и важно вскинул голову. – Сколько? – А где взять? – Предлагаешь вариант? – Ты ведь знаешь, кто такой Шампиньон. – Жорик щелкнул зажигалкой, глубоко затянулся. – Шампиньон – это «гриб» такой, жутко ядовитый. Олег не искал себе места в раю, знал, что грехи его туда не пустят, но по сравнению с тем же Шампиньоном он был просто святой. Вот уж на ком клейма негде поставить, отморозок, каких поискать. Наркота, рэкет, проститутки, ломбарды, быстрые кредиты, это еще куда ни шло. Но ведь Шампиньону ничего не стоило убить человека под плохое настроение, причем случайного, ни в чем не повинного. В ресторан, где он гулял, с красивой женщиной заходить было опасно. Кавалера в лучшем случае изобьет до полусмерти, а даму изнасилует. Менты с ним ничего не могли поделать, потому как у него все было схвачено. Городской мэр пытался с ним бороться, но из Москвы высокие чины по его душу нагрянули. Шампиньона закрыли, а мэр через год после этого бесследно исчез. Еще через год Шампиньон оказался на свободе и снова взялся за старое. От рэкета он, правда, отказался, перестал кошмарить фермеров и агрохозяйства, но только для того, чтобы стражи порядка ему не мешали. Этот «гриб» стал выращивать коноплю, причем в промышленных масштабах. – Ну, ядовитый он или нет, а деньги с ним поднимать можно, – сказал Жорик. – Пока не отравишься, – с усмешкой произнес Олег. Говорят, конопляные поля хорошо видны из космоса. Если это действительно так, то оказывается, что и с этими запредельными высями можно договориться. Шампиньон какой год уже это доказывал. – А когда я чего боялся? – Это ведь Шампиньон нас заложил. Из-за него Родика подстрелили. – Ну точно мы не знаем. – А если все-таки он? – Я не в курсе. Жорик выкурил сигарету до фильтра, вынул из пачки вторую, но спохватился, наполнил стопки. Парни выпили, закусили, приняли еще по одной. Только тогда Жорик задымил. Да и Олег не стал отказывать себе в этом удовольствии. – Шампиньон говорил со мной, – заявил Жорик. – Про Витька спрашивал, про тебя. Нормально так общался, без подляны. Он уже успокоился, с бабой сейчас живет, отправил ее в Германию. Ей рожать пора. Олег молчал, тем самым превращая слова Жорика в порожняк, но тот продолжал: – Бабла у него как грязи. Делиться он умеет. Мне сейчас напарник нужен, а Шампиньон тебя возьмет. Пацан ты надежный, он это знает. Олег пожал плечами, качнул головой. Если он даст Шампиньону слово, то сдержит его стопудово. Ни ментам эту гниду не сдаст, ни залетным. Надо будет, смерть примет, а слова плохого против него не скажет. Но уважать Шампиньона его никто не заставит. Но не будет никакого слова. Не пойдет Олег к Шампиньону. Лучше помощником комбайнера пахать, чем на этого козла шестерить. – Ну так что? – спросил Жорик. – Не уговорил. – Ладно, как знаешь. Жорик взял бутылку, с недоумением взвесил в руке, затем посмотрел на свет, как будто только так можно было увидеть, что в ней пусто. В этот момент в дом вбежала Дуська, встревоженная, всклокоченная. – Там какие-то люди! – Она пугливо глянула в сторону калитки. – Какие люди? – Жорик вскочил со своего места, а Олег так и остался сидеть. Жорик бросился к окну, а он глянул на Дуську и протянул руку к молотку. Она его поняла, взяла молоток, передала ему. – Шампиньон! – глядя в окно, обескураженно протянул Жорик. Его лицо вытянулось от удивления и восторга. Надо же, сам Шампиньон к нему пожаловал! Но зачем? Нутром Жорик понимал, что добром эта встреча не закончится. Да и Олег крепко сжал рукоять молотка, примеряя его к руке, прежде чем положить между своим бедром и высоким подлокотником кресла. Он глянул на Дуську и кивком показал за плечо, в соседнюю комнату. Спрятаться ей нужно. Чем черт не шутит. То есть Шампиньон. Глава 2 Шампиньон почти не изменился. Та же лысая голова, лютые черные глаза, широкое щекастое лицо. Разве что мешки под глазами стали больше, темнее. Он, как и всегда, был в белом. Темная душа в светлом костюме. Олег представил, как молоток с размаха опускается на лысый череп, и от души у него немного отлегло. Шампиньон был не один. Вместе с ним в дом зашли двое братков. С Клювом Олегу приходилось общаться, а Нагана он только видел пару-тройку раз, знаком с ним не был. Юркий пронырливый Наган не зря получил свою кликуху. Страсть к огнестрельному оружию преследовала его с детства, он даже спать ложился с пистолетом в руке. Менты его пару раз приняли со стволом на кармане. В первом случае этот фрукт отделался легким испугом, а во втором присел на пару лет, через год откинулся. Сейчас у него под рубашкой тоже был ствол, это и к гадалке не ходи. Мордастый Клюв больше полагался на свою финку. Нож в чехле он носил на груди вместо нательного креста. Но и ствол у него тоже мог быть. В общем, шансов у Олега оставалось с гулькин хрен, но молоток все же грел его душу. На Шампиньона он смотрел вполне спокойно. Впрочем, тот на него и не реагировал. Шампиньона сейчас интересовал только Жорик. Не сводя с него глаз, он наклонился, обеими руками оперся о стол и утробным, каким-то чревовещающим голосом спросил: – Где силос, крыса? – Нет у меня его. – От страха у Жорика зуб на зуб не попадал. – А почему ты крыса? – обращаясь к нему, спросил Клюв. При этом он смотрел на Олега в упор, враждебно, хотя и неагрессивно. Если этот бандит и собирался наехать на него, то потом, когда они решат с Жориком. – Я не крыса, – кое-как выдавил из себя тот. – Не скажет он, – заявил Клюв и качнул головой. Он бросил взгляд по сторонам и зашел в соседнюю комнату, где находилась Дуська. До слуха Олега донесся его противный скрежещущий голос: – Ты кто такая? – Да я тут… – пробормотала девушка. – Гашиш где? – Да, я знаю. – Где? Олег не видел, что происходит, но услышал, как зашуршала материя, скрипнула кроватная пружина. Рассмотреть все это мог Шампиньон. Голова его была повернута в сторону соседней комнаты, но глядел он на Олега, тяжело, вопросительно, но ни о чем не спрашивал. – Это и все? – спросил Клюв. Шампиньон перевел взгляд на него. Он явно увидел там что-то интересное. Уголки рта главаря банды приподнялись. – Больше нет, – прохныкала Дуська. Олег и сам хотел глянуть, что там нашел Клюв. Но ведь он изначально выбрал позицию нейтрального равнодушия, значит, его ничего не должно было интересовать. Назвался каменной статуей – сиди и не рыпайся. – А если хорошо подумать? – спросил Клюв. Сначала Дуська пискнула, затем захрипела. Шампиньон одобрительно кивнул, наблюдая за всем этим. – Эй, ты чего? – встрепенулся Жорик. – Сидеть! – Наган навел на него ствол. Он стоял за Шампиньоном. Олег не видел, как этот гад достал пистолет, а затем накрутил на него глушитель. Когда только успел? Олег сидел в кресле как бездушное изваяние, а Клюв, похоже, душил Дуську, хотел запугать ее, раскрутить на признание. Шампиньон наблюдал за ним, но признаки одобрения таяли на его губах. Клюв, по всей видимости, перестарался. Дуська уже не хрипела. Шампиньон нахмурил брови. Он решил, что Клюв перешел все границы, ничего не сказал, ни единым словом не остановил своего утырка. Судя по звуку, на пол опустилось девичье тело, возможно, безжизненное. Шампиньон уже с явным осуждением смотрел на Клюва, но признательно кивнул. Он сделал это, когда тот, нарочно задев Олега локтем, подошел к столу и выложил на него темно-коричневую пластину, запакованную в прозрачную пленку и по форме напоминающую брикет сливочного ириса. Но это были не конфеты, а отборный гашиш, которым промышлял Шампиньон со своей шарагой. – Откуда это? – жалко пробормотал Жорик. Он потрясенно смотрел в ту сторону, где должна была находиться Дуська. Ее не было слышно, она не подавала признаков жизни. Неужели Клюв ее все-таки задушил? – Это ты у нас спрашиваешь? – осведомился тот и злорадно глянул на него. – Крыса, – обронил Шампиньон. Это слово прозвучало как приговор. Во всяком случае Наган именно так понял своего босса и с легким сердцем нажал на спусковой крючок. Жорик дернулся еще до того, как лязгнул затвор. Он хотел уйти от выстрела, подставил под него плечо, подался назад. Но пуля все-таки нашла его. Он сдавленно вскрикнул и рухнул на диван. – Зачем? – Шампиньон недовольно поморщился. – А что, не надо было? – растерянно вякнул Наган. – Где все остальное? – А этот хмырь на что? – с хищным ликованием спросил Клюв. Он стоял к Олегу спиной, раскинув руки, согнутые в локтях. В его позе чувствовалось напряжение сжатой пружины. Олег правильно все понял и приготовился отбить назревающий удар. Клюв не обманул его ожиданий. Разворачиваясь к нему, он резко отвел от себя левую руку, превратил ее в тяжелую плеть. Олегу даже не пришлось размахиваться. Он просто подставил под удар молоток, острая часть которого врезалась точно в локтевой сустав. От резкой боли Клюв заревел, как бык на бойне. Олег резко поднялся, задом оттолкнул от себя кресло и тут же пихнул самого Клюва прямо на Шампиньона, со всей силы, в отчаянии человека, обреченного на смерть. Не было у него шансов справиться со всей толпой. У Нагана пистолет, он крайний в этой живой очереди, и ничто не помешает ему выстрелить. Наган тоже все это понимал. Он высунулся из-за Шампиньона и направил пистолет на Олега. У того просто не было времени на то, чтобы отреагировать на столь резкий, хотя и ожидаемый ход. Но положение спас Клюв. Пытаясь восстановить равновесие, он одной рукой толкнул Олега, а другой задел пистолет, направленный на него же. К тому же на Нагана навалился и Шампиньон, который тоже разворачивался лицом к возмутителю спокойствия. Эта толчея давала парню шанс, которым еще нужно было суметь воспользоваться. Наган снова стал наводить на него пистолет. Однако Олег уже готов был к удару и со всей силы рубанул бандита по руке. Пистолет упал на пол. Олег отступил к стене и размахнулся для очередного удара. Клюв выхватил нож, сделал прямой выпад, но до Олега не достал. Зато молоток со всей силы врезался в его переносицу. Шампиньон схватил Олега правой рукой, собираясь закрыться от него левой. Но Клюв в падении толкнул его. Олег снова смог ударить. Парень торопился, действовал в режиме холодного бешенства. На рефлексах, он, пожалуй, смог бы получить удовольствие, опустив молоток на лысину Шампиньона. Но с этим не сложилось. Его поступки опережали все чувства и ощущения. Шампиньон схватился за голову, но Олег не стал его добивать. Сначала он врезал Нагану, не очень сильно, но точно, а затем снова переключился на Шампиньона. Один удар ему, другой Нагану, третий Клюву… И Шампиньон не торопился падать, и Наган старался удержаться на ногах, но Олег уже выбил из-под них твердую почву. Они бессмысленно толкались в узком пространстве, как зомби в тесной клетке. Бандиты рычали, махали руками, даже кусались, но только мешали друг другу. А Олег бил, бил, бил. Ни сил не жалел, ни ненависти. Кровь густо брызгала на лицо, размазывалась по глазам, но парень лишь усиливал натиск. Сначала с дистанции сошел Шампиньон, на него лег Клюв, последним навсегда затих Наган. Только тогда Олег смог остановиться. Скользкий молоток выпал из окровавленной руки, ноги подкосились. Ему захотелось сесть, опуститься на пол, но все же он удержал себя в вертикальном положении и наконец-то смог заглянуть в соседнюю комнату. Дуська лежала неподвижно и бездыханно. Ее лицо искривила страшная предсмертная гримаса. Все-таки задушил ее Клюв. Наган стрелял в Жорика, но, как оказалось, не убил его. Сначала хозяин дома повел рукой, затем замычал. Чуть погодя он открыл глаза и посмотрел на Олега с тоской умирающей лошади, но с надеждой на жизнь. Олег склонился над ним, осмотрел рану и хмыкнул. Пуля под ребра не поднырнула, прошла вскользь, густо вспахала пространство между ними. След она оставила глубокий, но в теле не застряла. Жорик дышал тяжело, сдавленно, но не сипел, не хрипел. Воздух из раны не выходил. Значит, легкие целые и сердце не задето. Но ребра, возможно, сломаны. Жорик истекал кровью, но не внутрь, а наружу. Он имел все шансы выжить. Только зачем крысе жизнь? Олег не жаловал Шампиньона, но уважал его. А Жорик со своими крысиными повадками достоин был только презрения. И еще из-за него погибла Дуська, живая душа. – Ну и козел же ты! – заявил Олег, осмотрелся, заглянул в спаленку, увидел там лакированный шифоньер с занавеской вместо дверцы. Он переступил через мертвое тело девушки, открыл шкаф, нашел там чистую белую футболку и две пары трусов, с этой добычей и вернулся к Жорику. Трусы Олег использовал как тампоны, футболку – как бинт. Он перевязал Жорика, уложил его на бок, подсунул под голову подушку. – «Скорую» надо вызвать, – пробормотал тот. – Я это сделаю, если ты жмуров на себя возьмешь, – заявил Олег, качнул головой и усмехнулся. Не отвертеться ему от покойников. Если менты возьмутся за него, то навесят на него всех, даже Дуську. Раненого Жорика припишут, чтобы два раза не ходить. Он же с ног до головы в крови. Тут и отмываться надо, и отстирываться, а еще лучше – в чистое переодеться. Впрочем, Жорик даже обещать ничего не стал, молча зарылся лицом в подушку. Страшно ему было, за будущее свое переживал, значит, умирать уже не собирался. – Я тебя сам в больницу отвезу, – сказал Олег. – Но потом. – Когда? – промычал Жорик. – Попозже. Если не сдохнешь. – Чего это мне дохнуть? – А за Шампиньона с тебя спросят. Олег старался не смотреть на покойников, но прислушивался. Вдруг кто-то из них оживет так же, как Жорик, голос подаст? – Кто спросит? – Как это кто? – Они всегда втроем ездят. Наган за рулем, Клюв старший. Ну после Шампиньона. Я все понял. Это Клюв меня подставил, – стонущим голосом проговорил Жорик. – Ну да, конечно. – Олег усмехнулся. Нужно было браться за работу, избавляться от жмуров, приводить себя в порядок, а дело это непростое, легче год в армии отслужить. – Клюв товар скрысил, а на меня стрелки перевел. – И план тебе подсунул, да? – Олег невесело глянул на мертвую девушку. Уж лучше бы она ожила, а не Жорик. – Дуська подсунула. – Насмешил. – Нет, правда. Она же сама меня сняла. Клюв ее мне подсунул! – Заткнись! И без тебя тошно. Олег умылся, переоделся, вытер от крови «ПМ» с глушителем. С ним он осторожно сходил к «Ленд Крузеру», на котором приехал Шампиньон, останавливаться не стал, прошел мимо, заглянув за темные стекла. В машине никого не было, но сюда в любое время могли подъехать другие бандиты. Нужно было спешить. Так уж вышло, что с могилой Олегу помог Жорик. Он собирался ставить рядом со старым нужником новый, не так давно вырыл под него глубокую, широкую яму. Олегу осталось только сбросить в нее тела, закопать их и разровнять землю. Дуську он вместе с бандитами хоронить не стал, не поверил в сказки, услышанные от Жорика, не осудил девчонку, не приговорил ее к собачьей участи. Олег подогнал джип к воротам, загрузил тело в багажник, а вперед посадил Жорика. Машину он загнал в овраг у реки, там и бросил. Джип обнаружат, труп спишут на Шампиньона и его отморозков. Кто еще мог убить несчастную девчонку? Дуська хотя бы похоронена будет по-человечески. Жорик чувствовал себя неплохо, даже мог передвигаться без посторонней помощи. Правда, он очень быстро выбился из сил. Олегу даже пришлось подставить ему плечо. Они вышли к дороге, на которой смогли остановить машину. Водитель подвез их к воротам больницы. Деньги на такси у Олега имелись, он не постеснялся облегчить карманы покойников. Они же не древние греки, им не нужны деньги на переправу через реку Стикс, в загробный мир. А ему Жорика лечить надо, хоть он и козел. Да и Витьку нужно будет грев на зону заслать, а с пустых бобов этого не сделать. Себя самого, простого парня, тоже грех обидеть. – Может, не надо? – спросил Жорик, присаживаясь на скамейку возле приемного покоя. – Там же пулевое, менты подъедут. – Расколют, – сказал Олег. – Это вряд ли. – Расколют наверняка. Сдашь меня – убью. Олег не допускал никаких сомнений относительно своей угрозы. Жорик это почувствовал и сказал: – Нельзя мне в больницу. Отлежусь где-нибудь. – Где-нибудь, – повторил Олег. – Домой тебе возвращаться нельзя. – К Марго можно, она сейчас одна живет. – Грохнут Марго. Вместе с тобой. – Ну да, могут. – Может, ты застрелишься? – спросил Олег и жестко усмехнулся. – Дешевле будет, да? – попытался пошутить Жорик. Но Олег даже не улыбнулся. Крысам не место среди людей. Если Жорик застрелится, то всем будет только легче. – Тебе тоже затихариться надо, – уныло проговорил Жорик. Он правильно понимал, что Олег его за собой не позовет. – К Сирому на прииски рвану, – тихо сказал тот. На самом же деле он собирался к матери. Эта мысль назревала у него в голове уже давно, а сейчас вылилась в конкретное решение. Адрес он знал. Съездит, посмотрит, что там да как. Если приживется, то останется. Если нет, то широка страна моя родная. – А я здесь останусь. – Ты сам выбрал свой путь. – Да не тащил я план! Подставили меня! – Дуська? – Да, Дуська точно в теме была. Зачем Клюв ее зажмурил? Чтобы она не сдала его! – Ладно, пойду я, – сказал Олег и накрыл колени ладонями, собираясь подняться со скамьи. Но Жорик схватил его за руку и заявил: – Они тебя везде найдут! – Значит, не судьба, – со вздохом произнес Олег. Пожалуй, он погорячился. Не надо ему ехать к матери, а то ведь и правда хвоста за собой приведет, а отморозки церемониться с ним не станут. Но и на прииски ехать ему тоже не хотелось. Холодно в Сибири чуть ли не круглый год, а он человек южный, привыкший к теплу. В армии под Нижним Новгородом служил, думал, околеет зимой. – Я знаю, что делать! – в горячечном исступлении проговорил Жорик. Олег поднялся, осмотрелся, вынул из кармана сигареты, закурил. – Светляка мочить надо! – то ли прошептал, то ли прошипел Жорик. – А ты сможешь? – с усмешкой поинтересовался Олег. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Жорик зря рассчитывал на него. – Если его замочить, то Хиля и Грин друг друга начнут рвать. Не до нас им будет. Я знаю, как на Светляка выйти. – Взгляд Жорика затуманился, тело повело в сторону. Олег сел рядом, подставил ему плечо. – Эй, оживай! – Да я нормально, – пробормотал Жорик. – Мне бы поспать чуток. – В больницу надо. – Не в больницу. Домой надо. Там у меня палатка. Мы в плавнях захоронимся. – Домой, – сказал Олег и согласно кивнул. Вряд ли Шампиньона братки хватятся сегодня. Если вдруг это приключится, то ствол под рукой, семь патронов в одной обойме, восемь – в другой. Завтра можно будет и на природу отправиться. Лето жаркое, ночи теплые. Жорик смог на своих двоих выйти к дороге, Олег остановил машину, посадил его, сказал водителю, что другу вырезали аппендицит. Кровью Жорик не истекал, повязка не мокла, сквозь рубашку не просачивалось. Мужик ему поверил и у аптеки остановился без разговоров. В доме их никто не ждал. Олег определил Жорика на кровать, наложил повязку, вколол антибиотик. Затем он еще раз вымыл пол, взялся за нож, соскоблил кровь, впитавшуюся в одну доску, переключился на другую. Успокоился парень только с наступлением темноты. Свет в доме он включать не стал. Жорик чувствовал себя, мягко говоря, неважно, но умирать явно не собирался. Легкие у него, похоже, действительно не пострадали, во всяком случае всерьез, да и сердце работало как часы. Собачьей преданностью Жорик не отличался, если кинул своего хозяина. Но зажить на нем все должно было именно как на собаке. Во всяком случае и Олег на это надеялся, и он сам. Никакой палатки в доме не было, но в чулане, пристроенном к летней кухне, Олег нашел большой кусок брезента, на котором кто-то когда-то замешивал бетон. Этим брезентом запросто можно было накрыть самодельную конструкцию из веток. Если постараться, то получится неплохая хижина. Под это дело он приготовил топор, ножовку, моток проволоки, бросил в рюкзак соль, спички, хлеб и удочку нашел, чтобы не загнуться с голоду. Было уже поздно, когда Олег закончил сборы. Он набрал полный бельевой бак воды, поставил его на плиту в летней кухне, присел на дряхлый диван со звучными пружинами, умостился на нем, пристроился поудобнее и заснул. Мама тихонько зашла на кухню, выключила газовую плиту, повернулась к Олегу и строго сказала: – Сынок, просыпайся! Он уже знал, что это значит, и сразу же открыл глаза. Мама исчезла, но это его ничуть не удивило. Под баком горел огонек. Видимо, он и привлек внимание незваного гостя. Сначала Олег услышал тихие шаги за окном. Затем на лунной дорожке промелькнула тень человека, руку которого удлиняло нечто, очень уж похожее на пистолет. Олег так и остался лежать на диване, но приготовил к бою трофейный «ПМ». Дверь открылась. В кухню быстрым бесшумным шагом зашел какой-то человек. Он сразу же повернулся к Олегу, направил на него руку, в которой действительно находился пистолет, причем с глушителем. Счет пошел на мгновения. Думать было некогда. Олег тупо нажал на спусковой крючок, выстрелил из темноты, в которой отыскал его ночной визитер. Их подразделение занималось охраной воинских складов, через день, что называется, вставало на ремень. Но и на боевую подготовку выделялось достаточное время, а патронов на стрельбище солдаты не жалели. В общем, руку Олег набил и глаз натренировал. Впрочем, сейчас он просто не мог промазать. Слишком уж близко находилась цель. Глава 3 Вот эта улица, вот этот дом. Олег никогда здесь не был, но эту многоэтажку с продмагом на первом этаже видел во сне. Во всяком случае, так парню сейчас казалось. В подъезде кто-то помыл лестницу, и запах мокрого бетона тоже вроде как был ему знакомым. Но сниться ему этот дом не мог. Хотя бы потому, что он не знал этот адрес. Олегу был известен другой. По нему сегодня утром и пришел, однако дверь ему открыли совершенно незнакомые люди. Оказывается, мама продала квартиру и съехала, но свой новый адрес оставила. Она как будто знала, что сын будет ее искать. Мама открыла дверь сразу, едва только Олег нажал на клавишу звонка. Высокая прическа с длинными вьющимися локонами, ясный, освещенный внутренней радостью взгляд, гладкие упругие щеки, живые, подтянутые уголки красивых губ. Румяная, загорелая, как будто только что с морского курорта. Мама выглядела так молодо, что Олег растерялся. Вдруг это и не она вовсе, а ее дочь, его родная сестра? – Это ты! – Мама узнала его сразу, но именно поэтому изменилась в лице. Уголки ее рта опустились, взгляд не потух, но фитильки в глазах прикрутились. Олег усмехнулся. Не рада ему эта женщина, которую зовут Инна, но так это и неудивительно. Она человек переменчивый, захотела – бросила ребенка, стукнуло в голову – приехала к нему. Сейчас у нее минусовое настроение, и двадцатилетний сын ей даром не нужен. Но так Олегу на этот счет переживать нечего, развернулся и подался на все четыре стороны. Он птица вольная и, главное, самостоятельная, сам уже давно умеет корм добывать. – Привет! – сказал он. Парень мог изображать и равнодушие, и полную невозмутимость. Еще его учили быть вежливым. Не она, а воспитатели в детском доме. Мама в это время свою личную жизнь устраивала. Она выдохнула, уголки ее губ снова потянулись вверх, взгляд вспыхнул. Мама торопливо взяла его за руку, как будто боялась потерять, потянула в дом. Ему ничего не оставалось, как переступить порог. – Ты надолго? – спросила она, закрывая за ним дверь. Олег осмотрелся. Квартира небедная, с евроремонтом, в одной только прихожей на потолке с десяток лампочек. Двери на кухню, в комнаты, в туалет, ванную были сработаны под красное дерево и на фоне белых стен смотрелись очень здорово. В гостиную вела широкая арка, также отделанная деревом. Олег тихонько фыркнул, насмехаясь над собой. Деревенский дурачок раскатал губу, хотел расслабиться возле доброй мамы, забыл, что жизнь – злая мачеха. – Не знаю, надолго ли. Хотя бы чаю попить, – проговорил парень. – Чаю? – Мама встрепенулась, на мгновение задумалась, приложив к напудренной щеке палец с длинным акриловым ногтем и приоткрыв рот. Она действительно выглядела очень молодо, может потому, что в ее взгляде не хватало мудрости. – Ты это брось! – Мама снова порывисто схватила Олега за руку, потянула на кухню. – Чаю ты, конечно, попьешь, а потом давай располагайся. Твоя комната вон там, – сказала она, махнув рукой в конец коридора. Мама показала Олегу на стул с высокой спинкой и удобными подлокотниками. Изящный, с тонкими ножками, как раз для нее, худенькой, можно сказать, миниатюрной женщины. Олег садился на него с опаской, боялся, что стул развалится под его мужским весом, без малого восемьдесят килограммов. Но стул не развалился, даже не спружинил под ним. Мама кружила по кухне, как юла. Она включила чайник, открыла холодильник, достала оттуда батон колбасы, кусок сыра, полезла в шкаф за хлебом. Движения быстрые, шустрые, но при этом плавные. Стройная, ладная, стильная. Ею можно было залюбоваться. Обручальное кольцо у нее на левой руке, значит, она всего лишь в поисках мужа. При всех своих достоинствах семьей мама так и не обзавелась. Может, поэтому и вцепилась в Олега двумя руками, как будто на подножку уходящего поезда запрыгнула. – А я тебя ждала! – с улыбкой сказала она и вскользь глянула на него. – Меня ждала или когда я поумнею? – И то, и другое. Мама налила Олегу чаю, поставила перед ним блюдо с горячими тостами, колбасой и сыром. – Я знала, что тебя в армию забрали, – сказала она. – Ездила, узнавала. Адрес мне не дали, иначе я бы тебе написала. – Ты мне писала, – заявил он. – Разве? – Телепатически. Во сне. – Я тебе снилась? – Мама просияла. Сыну казалось, что еще чуть-чуть, и она захлебнется от восторга. – Да как-то нехорошо вышло, когда ты приезжала, – сказал Олег. – Это я виновата, надо было тебя подготовить, а я как снег на голову. Стоило бы еще приехать, а я закрутилась, – открывая дверцу верхнего шкафа, проговорила мама и застыла, как морская фигура на счет «три». – Ты уж меня извини. – Она наконец-то пришла в себя. – Нет, это ты меня извини. Я вел себя как подорванный. Олег чувствовал себя куском замороженного мяса, который кто-то положил на горячую батарею. – Да я тебя понимаю. – Мама подошла к нему, подняла руку, собираясь погладить его по голове, но снова застыла в смущенном раздумье. – Ты уже такой большой. – Она все-таки коснулась рукой его волос, но так осторожно, как будто он мог взорваться. – Я хочу быть маленьким, – неожиданно для себя сказал он и чуть не покраснел со стыда. – У тебя очень усталый вид, – сказала мама, тихонько положив руку ему на плечо. – Замотался я. Олегу вдруг захотелось спать. Его глаза закрылись сами по себе. Открывать их он не торопился. Сколько раз он засыпал, представляя, как мама укладывает его спать, напоив на ночь молоком с медом. Когда болел, Олег видел, как мама скармливает ему с ложечки сладкое лекарство. Но наяву ничего такого никогда не было. Может, потому его душа и замерзла. – Ты давай кушай, а я тебе постелю, – проговорила мама, нежно провела рукой по его спине и вышла из кухни. Олег очень хотел есть, но кусок не лез ему в горло. Первый бутерброд он засунул в себя через силу, второй протолкнуть было легче, а дальше пошло как по маслу. Мама приготовила постель, принесла банный халат, полотенце и отправила сына в ванную комнату. Олег с удовольствием опустился в горячую ванну и почувствовал себя падишахом в раю. На душе у него еще никогда не было так хорошо, как сейчас. Даже под тяжестью накопившихся грехов. Зря он заехал в Оселецк по пути к маме. Сначала Шампиньона с его свитой приговорил, затем прибавил к ним Светляка и Чупу, которые пришли за Жориком. Эти братки нашли брошенную машину Шампиньона, вспомнили, к кому он собирался наведаться, и отправились разбираться. Возможно, Чупа и не думал мочить Жорика сразу. Может быть, он всего лишь хотел припугнуть его. Но Олег не умел читать чужие мысли, поэтому немедленно нажал на спуск. Сначала он грохнул Чупу, а затем и Светляка. Как это ни смешно, но Жорик оказался прав. Оставшись без присмотра, Хиля застрелил Грина. Потом его самого и еще нескольких пацанов приняли осмелевшие менты. Банда Шампиньона фактически перестала существовать. Остались только огрызки, бояться которых не стоило. Жорик оклемался, расправил крылья, а Олег рванул к матери, ничего никому не сказав. Но в то же время мосты он за собой не сжигал. Парень решил, что если не найдет себе здесь место, то вернется в Оселецк. Скорее всего, так и будет. Обузой для мамы он не станет. За дверью послышались голоса. Мама открыла дверь, впустила в дом какого-то мужчину. Возможно, сосед побеспокоил, не исключено, что замечательный. Из ванной Олег собирался выйти в банном халате, но присутствие постороннего мужчины внесло свои коррективы. Он вынул из стиральной машины грязные джинсы и футболку, надел их. Дело состояло в том, что если мужчина и правда замечательный, то этот халат вполне мог принадлежать ему. В коридоре Олег нос к носу столкнулся с лысым типом, очень похожим на Шампиньона. Такой же мордастый, щекастый, тупоносый, плотный и мощный. Олег на мгновение остолбенел, приняв его за приведение. – Ты кто такой? – спросил мужчина. Он был моложе Шампиньона, немногим старше тридцати, и выглядел получше. Плотный, мощный, но подтянутый, и лицо не обрюзгшее, мешки под глазами еще только в стадии зачатия. Голова была выбрита до зеркального блеска, на щеках стильная щетина. Дорогая белая рубашка с модным воротником, на шее серебряная или даже платиновая цепочка. Загар у него такой же морской, как у мамы. Возможно, они делили один курорт на двоих. – Юра, да что ты! – Мама тихонько толкнула мужчину в плечо. Тот сердито зыркнул на нее. Она пугливо подалась назад и робко произнесла: – Я же говорила тебе, что сын вернулся. – Вернулся, стало быть? – Юра глянул на Олега так же сердито, с той же усмешкой хама, обнаглевшего от своей безнаказанности. Парню жутко захотелось засунуть палец ему в нос и шарахнуть мордой об стенку. Он знал сотню способов ушатать этого самодовольного болвана, но руки распускать не стал, даже мило улыбнулся и представился: – Олег. Он хорошо помнил, как страдал в детстве. Кто-то сказал ему, что мама бросила его за плохое поведение. Мальчишке тогда очень хотелось стать хорошим, образцово-показательным, чтобы мама узнала об этом, вернулась за ним и забрала к себе. Вот и сейчас ему захотелось стать хорошим. Но руку Юре он не протянул. Во-первых, не хотел, во-вторых, видел, что этот жук и сам не захочет обменяться с ним рукопожатием. – Сын, значит? – Сын, – подтвердил Олег этот факт, настраиваясь на долготерпение. – Вернулся? Олег перевел взгляд на маму, и она кивнула. – Вернулся, – сказал он. На самом деле она бросила его, наплевала на свой материнской долг, но сейчас он готов забыть об этом. Хотя бы ради нее. Мама ведь раскаялась, сама сделала первый шаг. А он ее прогнал, поступил бессовестно. – Откуда вернулся? – спросил Юра и повел плечом, привлекая к себе внимание. Олег вынужден был повернуть к нему голову. Мало ли что у него на уме. Вдруг он удар готовит? Олег не хотел светить перед мамой подбитым глазом. – Из армии. – Парень крепко держал себя в кулаке. – А в армию за что угодил? – не унимался Юра. – Как это за что? – Воровал, да? – Что я воровал? – осведомился Олег и нахмурился. – Зерно. – Какое зерно? Сдерживать себя Олегу было все труднее. Похоже, Юра наводил о нем справки. Если так, то копнул он достаточно глубоко. – Пшеницу. – Не знаю ничего. – Это ты Яремчуку говорил. Помнишь такого следователя? – Хватит! – Мама не вытерпела, цепко взяла Юру за руку. Он опять зыркнул на нее, и она снова сдала назад. Похоже, мама боялась этого козла. Это неспроста. – Голодное детство. – Олег улыбался одними губами, взгляд его леденел, и он сам чувствовал это. – Мама в этом виновата? – продолжал провоцировать его Юра. – Я никого не виню. – Не хочешь. А почему же тогда маму на три буквы послал? – Чего вы хотите? – Олег едва не скрипел зубами, сдерживая свои порывы. Юра – крепкий орешек, руки у него сильные, реакции быстрые. Возможно, он отличный боец, но Олег его ничуть не боялся, был уверен в себе. – Да вот хочу знать, зачем ты здесь. Что ты задумал? – в упор спросил Юра. – Я могу уйти, – сказал Олег. – Уходи. – Если мама скажет. Олег внимательного посмотрел на маму. Не надо ничего говорить, достаточно будет взгляда. Если он здесь лишний, то уйдет немедленно. А если нет, останется. Чисто назло Юре, этому наглому козлу, пасущемуся в чужом огороде. Мама ничего не сказала, посмотрела на него и мотнула головой, не разрешая ему уходить. – Она сейчас все тебе скажет! – заявил Юра. – Не скажу! – Мама снова сорвалась, выстрелила в него взглядом. Но Юра продолжал смотреть Олегу в глаза. – Ты что, не понимаешь? Он снова влип в какую-то историю. – В какую историю? – поинтересовался Олег и пытливо сощурился. Он хотел знать, насколько информирован Юра, только на уровне догадок или же на него работают осведомители? – Пока не знаю, – ответил тот. Юра, похоже, и хотел промолчать, набивая себе цену, но не смог, открыл карты. – И не узнаете, – с усмешкой произнес Олег. – А ты клещ! – решил пристыдить его Юра. – Это я вас позлить хочу. – Позлить? – Юра глянул на маму с подленьким торжеством. Дескать, а я что говорил? – Своим хорошим поведением. – Вот как? – Ну да. Я и в самом деле хороший парень. – Олег повернулся к маме, мягко улыбнулся и бережно взял ее за руку. – Клянусь, я никогда тебя не обижу. Она тоже улыбнулась ему с нежностью и благодарностью. – Клянется он, – буркнул Юра. – Накажу любого, кто тебя обидит. – Олег резко повернулся к Юре, навалился на него всей силой своего взгляда и заявил: – Даже не пытайтесь проверить это. – А то что? – А то все! – Олег ослабил взгляд и улыбнулся, как примерный мальчик в ответ на сладкую похвалу. Парню было все равно, поверит ему Юра или нет. Хочет, пусть смеется над ним, но если обидит маму, то ему не жить. Не будет никаких повторных предупреждений. – Все? – Юра скалился, пытался иронизировать, но угроза явно подействовала на него. Взгляд его поплыл от сомнений в собственных силах. Олег действительно дитя улицы, его воспитывала сама жестокость, он и воровал, и дрался насмерть, возможно, и убивал. Было бы глупо испытывать его на прочность. – А вас, значит, Юрий зовут? – спросил Олег и обезоруживающе улыбнулся. – Юрий Васильевич. – Не буду вам мешать, Юрий Васильевич. Олег зашел в комнату, которую не отказался бы считать своей, закрыл за собой дверь. Кровать полуторная, платяной шкаф с зеркалом, трюмо, но женских вещей – тюбиков, баночек, флаконов – на нем не видно. Не похоже, что это мамина спальня. Возможно, гостевая комната. Квартира трехкомнатная, в евростиле. Откуда? Сама заработала или спонсоры вроде Юрия Васильевича помогли? Кто содержит маму? Любовники? А если клиенты? Кровать была расправлена. В грязных джинсах Олег на нее сесть не решался, а раздеваться нельзя было, пока волна не схлынет. Он подошел к окну, осторожно, чтобы не испачкать, сдвинул белоснежную занавеску, глянул вниз. Железнодорск – город серьезный, крупный транспортный узел, ключ к Северному Кавказу. Вид из окна открывался соответствующий. Четырехполосное шоссе, сразу за ним промышленная зона, кирпичные цеха, башни рельсовых кранов, дымящие трубы. И промышленность здесь, и сельское хозяйство. Все есть, работу найти будет несложно. Но еще рано загадывать на будущее, сначала нужно удержаться в настоящем. Если мама хотя бы намеком покажет ему на дверь, то он сразу же уйдет. Но мама зашла к нему в комнату вовсе не для того, чтобы прогонять его. Он все так же смотрел в окно. Она встала у него за спиной, мягко положила руку ему на плечо и сказала, что Юрий Васильевич ушел. – Ты не обижайся, у него вздорный характер, – со вздохом проговорила женщина. Конечно же, Олег хотел знать, кто он такой, этот Юрий Васильевич, но спрашивать не стал. Во всяком случае, вслух. Но мама почувствовала его настроение и тихо произнесла: – Мы уже давно знаем друг друга. Он переживает за меня. – Я действительно не сахар, и со мной не просто, – выдавил из себя он. – Я понимаю, – так же неохотно призналась она. – За твою юбку я не держусь. – Я за тебя держусь! – Мама положила ему на плечо вторую руку. – Если ты уйдешь, то сделаешь мне очень больно. Олег не видел ее, но почувствовал, как она ткнулась лбом в его спину. – Мне и так больно. Я так перед тобой виновата. Ты меня прости! – Я простил, – сказал Олег. – А Юрий Васильевич пусть идет к черту! – Мама заметно повеселела. – Будет он тут нам указывать! – Не надо нам указывать, – заявил Олег и улыбнулся. Он почему-то совершенно не боялся впасть в детство. – У него свой дом, там пусть и командует. Олег кивнул как человек, получивший подтверждение своим догадкам. Свой дом у Юры. Живет он там со своей законной семьей, а мама всего лишь любовница. Возможно, на содержании. Но парень решил, что не станет открывать свой устав в чужом монастыре. – Бизнес у него серьезный, – немного помолчав, сказала мама. – Агрохозяйство свое, зерновой терминал. – Ну да. «А это пшеница, которая в темном чулане хранится в доме, который построил Джек». – Какая пшеница? Что за Джек? – не поняла мама. – А я и есть та самая веселая птица-синица. Могу своровать пшеницу, которая в темном чулане хранится. Джек этого очень боится. – Юра, да? Ты ведь о нем говоришь? – Не собираюсь я воровать его пшеницу. – Да он понимает. Просто его смутило совпадение. У него пшеница, и ты… – Воровал? – Ну, может, и не воровал. – Воровал. Но больше не буду. – Я тебе верю. – Вот и хорошо, – сказал Олег. Плевать он хотел на мнение какого-то там Юрия Васильевича. Главное, чтобы мама ему верила. Глава 4 Железная дорога, охранное предприятие, сторож служебной автостоянки, сутки через трое, восемнадцать тысяч рублей в месяц плюс надбавки. Не хорошо, но и не плохо. – Курсы бесплатно. Получу лицензию, стану охранником. Это уже тридцатник. – Олег говорил бодро, но в его словах звучало сомнение. Для парня сейчас и восемнадцать тысяч нормально, потому как молодой. Однако жизнь идет, семья появится, на тридцатке в месяц далеко не уедешь. Разряд можно повысить, до сорока тысяч дойти, даже до пятидесяти, но все равно тупик. – Может, я с Юрой поговорю? – Мама тоже была не в восторге от его перспектив. – Терминал его охранять? – Олег иронически хмыкнул. – Ты же по профессии тракторист-механизатор. – Широкого профиля. – А у него как раз широкий профиль. Там и погрузчики, и трактора, и комбайны. – На трактор и без Юры сесть можно, – заявил Олег и пожал плечами. Только вот работа эта, мягко говоря, не очень интересная. Ноги в навозе, руки в грязи, морда лица в масле и мазуте. До ветру соляркой ходить приходится. Охранником всяко лучше, такой же тупик, но там хотя бы чище. – Можно и без него, – сказала мама. Олег услышал звук, с каким кто-то вставил ключ в замочную скважину. – Тихо! Входная дверь открылась, в прихожую кто-то быстро вошел. – Это Юра, – поднимаясь с дивана, совсем не уверенно проговорила мама. Она не ошиблась. Выглянув в прихожую, Олег увидел знакомое лицо. Правда, в этот раз Юра выглядел вовсе не так напыщенно, как в прошлый. Сейчас он напоминал покрышку с пробитой камерой, машину на просевших рессорах. Взгляд встревоженный, рыскающий, на лице бледность и растерянность. – Точно никого нет? – спросил этот субъект, нервно глянув на Олега. – Только он, – ответила мама. – Это хорошо. Юра еще раз глянул на Олега, повернулся к двери, закрыл ее на все замки и в глазок не забыл посмотреть. – Что-то случилось? – осведомилась мама. – Нет, нормально все. Принеси что-нибудь выпить! Он зашел в гостиную, рукой провел по спинке кресла, но садиться не стал, отодвинул занавеску, глянул вниз из окна. – Вас кто-то преследует? – спросил Олег. Юра бросил на него взгляд, полный досады, и буркнул: – С чего ты взял? – Вижу. – Есть опыт? – Вы подвергаете опасности мою маму, – жестким тоном проговорил Олег. – Они не знают, где я. – Кто они? – А вот это не твое дело! – заявил Юра. – Это мое дело. – Олег пристально посмотрел на него. На Юру ему наплевать. Если за ним охотятся киллеры, то пусть убивают. А вот маму он в обиду не даст, на все пойдет, чтобы защитить ее. Слово дано, нужно его держать. – Вообще-то, это моя квартира! – сказал Юра и напыжился. – Как это твоя? – Мама захлопала глазами. – Ну почти моя. – Дело не в том, чья квартира, – произнес Олег, – а в том, что происходит. – Юра, что стряслось? – Мама потрясла перед собой растопыренными пальцами. Она как будто собиралась схватить Юру за грудки и хорошенько встряхнуть его. – Я точно не знаю. Может, это вообще ложная тревога, – промямлил тот. – А если нет? – резко спросил Олег. – Слушай, ты!.. – Юра дернулся. Но парень даже глазом не моргнул. – Что за тревога? – в его голосе звучал металл. Юра вздохнул, собираясь сдаться, однако обратился к маме: – Ты помнишь, я говорил. – Он протянул к ней руку и щелкнул пальцами. – Косенков под себя все подгребает. Проверку мне устроили, штраф навесили. А сегодня Гулиев позвонил, сказал, что я должен исчезнуть. На время. – Кто такой Гулиев? – осведомился Олег и ткнул в него взглядом, не терпящим возражений. Юра сначала цокнул языком и только затем небрежно, через губы ответил: – Мой начальник охраны. – А почему он вас не охраняет? – А ты думаешь, там телохранители, спецназ? – Юра ухмыльнулся. – Нет, все гораздо проще и тупее. Сторожа у меня в основном… – Он запнулся, с едкой усмешкой на губах глянул на собеседника. Олег кивнул, понял, от кого нужно охранять зерно, но тут же качнул головой. Во-первых, он давно уже не ворует. А во-вторых, не надо стрелки переводить. Штрафы по результатам проверок так просто не навешивают, видать, у самого рыльце в пушку. – А прячетесь зачем? – спросил Олег. Если Юра бегал от ментов, это одно, а если от киллеров, то это уже совсем другая песня. – Я не должен перед тобой отчитываться, – заявил Юра и скривился. – Уходите! – Олег кивком показал на дверь. Он хорошо знал, чем все это могло закончиться. Шампиньон искал Жорика, а убил Дуську. Теперь маме могло достаться. – Что? – Нельзя вам здесь оставаться. – Олег непоколебимо смотрел Юре в глаза. – А тебе нельзя мне указывать. – Можно и нужно. Уходите! – Ты никто, и звать тебя никак. – А ты кто? – Олег перешел на ты. – Мужик, который прячется у бабы под юбкой? – Не надо так. – Мама мягко взяла его за руку. – Не заставляй женщину заступаться за тебя. – Олег не сводил глаз с Юры. – Нет, это ты заставляешь ее заступаться за тебя! – заявил Юра. – Уходи! – А то что? Юра резко шагнул к Олегу. Мама попробовала перегородить ему дорогу. Он неосторожно оттолкнул ее. Она потеряла равновесие, скорее упала, чем села на диван. – Это все из-за тебя! – зло прошипел Юра. – Уходи! – Ну все! Юра ударил коротко, без размаха, очень быстро и точно. Олег не успевал уклониться или поставить блок. Он всего лишь слегка увел голову в сторону, повернул ее. Кулак пошел вскользь, смял щеку и пересчитал зубы под ней. Больно, но не убойно. Из глаз парня всего лишь слегка брызнуло. Олег не менял положение, ему не нужно было занимать позицию для удара. Он ответил в тот же миг. Его локоть мощно врезался в подбородок Юры. Тот не готов был к удару, мгновенно потерял равновесие и сел на задницу. Олег готов был добить его, ударить ногой. Юра осознал свою беззащитность и закрылся одной рукой. Второй он опирался о пол, чтобы не лечь на спину. Этот человек ничего не сказал, но взгляд его взывал к пощаде. А тут еще и мама вмешалась: – Хватит! Олег кивнул, отошел на безопасное расстояние, не снимая себя с боевого взвода. – Юрий Васильевич не может уйти, – сказала мама. – Если ему здесь нужно отсидеться, то пусть остается. – Тогда уйдем мы, – сказал Олег и кивком показал ей на стену, за которой находилась спальня. Там вещи, сумка. Чем скорее она соберется, тем будет лучше. – Ты думаешь, я совсем идиот? – спросил Юра, поднимаясь. – Если бы меня хотели убить, я то не пришел бы сюда. Он еще не остыл, жажда реванша горячо стучала в его сердце, но Олег всем своим видом давал ему понять, что не позволит застать себя врасплох. – Кто такой Косенков? – Косенков у нас все. Хочешь работать без проблем – иди к нему на поклон. Он решит, сколько отстегивать, – потирая отбитый подбородок, сказал Юра. – На общак? – Что-то вроде того. Фонд развития города. Так это называется. Их общая с мэром кормушка. И с мэром, и… – Юра спохватился и с оскоминой глянул на Олега. Что-то расхотелось ему метать бисер непонятно перед кем. – Кто он по жизни? – Олега мало волновали его внутренние позывы. – Кто по жизни? – Юра презрительно фыркнул. – Да дерьмо мелкое. С большими возможностями. – Он может убить? – Меня или вообще? – глянув на маму, спросил Юра. – Может? – Да. Напрямую или через ментов может. Мафия у них самая настоящая. – Вам лучше уйти, – заявил Олег и качнул головой. Юра посмотрел на маму, перевел взгляд на него, подавленно кивнул и сказал: – Хорошо. Он действительно собрался уходить, но мама перегородила ему дорогу. – Останься! – чуть ли не потребовала она. – Нет, твой сынок прав, – с оттенком наигранного пренебрежения в голосе произнес Юра. – Мой сынок заигрался! – Мама с укором глянула на Олега. – Поставь его в угол. – Юра усмехнулся. – А мне на самом деле пора. Он обулся, открыл дверь и пугливо шарахнулся назад, увидев перед собой черноволосого мужчину со смуглым лицом и в белоснежной рубашке. Высокий, внушительный, строгий. С пистолетом в руке. Ствол смотрел Юре в живот. Олег непроизвольно дернулся, реагируя на столь внезапное изменение обстановки. Было бы у него оружие, он постарался бы выстрелить, а так мог только маму собой закрыть. Сын схватил ее за руку, потянул на себя, сделал шаг вперед. – Гражданин Капитонов? – спросил мужчина так резко, как будто выстрелил. Олег заметил у него за спиной конопатого парня с огненными волосами. – Да, я, – пробормотал Юра и отступил еще на шаг. Мама отскочила от него, юркнула за спину Олега. – Капитан Сельев, отдел по борьбе с экономическими преступлениями, – опуская руку с пистолетом, представился смуглолицый мужчина. Юра выдохнул с чувством облегчения, но безрадостно. Эти люди не собирались убивать его, но все равно хорошего было мало. – Вы задержаны по подозрению в сокрытии денежных средств. – А постановление? – выдавил из себя Капитонов. – Юра, не заставляй ребят применять силу! – донеслось из-за спины Сельева. Голос густой, басовитый и необычайно властный. – Ты тоже здесь? – Юра уныло вздохнул, глядя на человека, которого пропустил вперед конопатый тип. Олег увидел высокую полицейскую фуражку с золотым ремешком и новенький погон с тремя полковничьими звездами. – Гражданин Капитонов!.. – поторопил Сельев. – Хорошо, только давай без наручников. Сельев кивнул, отошел в сторонку, пропустил Юру и скрылся вслед за ним. В квартиру зашел тот самый полицейский полковник в фуражке с высокой тульей, за счет которой он явно пытался компенсировать недостаток роста. Рубашка новенькая, наглаженная, на брюках стрелки такие, что порезаться можно. Полковник строго, в упор смотрел на Олега, при этом надвигался на него, заставлял отступать. Олег терпеть не мог ментов, но и связываться с ними не хотел. Поэтому он и не пер на рожон, хотя парня так и подмывало врасти в землю и наклонить голову, чтобы полковник уперся в него рогом. – Кто такой? – Женя, это мой сын, – сказала мама. – Кто Женя? – Полковник остановился и удивленно посмотрел на нее. – Товарищ полковник, – со скепсисом, но без желания обострять ситуацию поправилась мама. – А почему не Женя? – Полковник иронично улыбался, разглядывая ее с высоты своего положения. Да не просто разглядывал, а пуговицы на блузке расстегивал. – А ты уже полковник? – Растем! – Мент гордо расправил плечи. – Поздравляю. – А это, значит, твой сын? – Полковник резко повернулся к Олегу. – Сын. – Такой взрослый. – Двадцать лет. – А ты такая молодая! – Не моложе тебя. – А ведь я помню, как ты живот Галке показывала. – Ты всегда подглядывать любил. – Мама не сдержалась, съязвила. – Поэтому и в милицию пошел. – Не только подглядывать! – Полковник расправил плечи, выкатил грудь, слегка приподнялся на носочках. С каким бы удовольствием Олег провел подсечку, да так, чтобы он перекувырнулся в воздухе и грянул темечком в пол. – Может, сын твой от меня? – Полковник резко развернулся к нему. – Ты не святой дух, – сказала на это мама. – А я бы хотел! – Мент снова повернулся к ней. – Вернуться в прошлое. – Ты там не был полковником. – Мама язвительно усмехнулась. – И Юры там не было, да? – Что ему грозит? – Грозит, – заявил полковник, вскинув голову. Ему явно понравился заискивающий тон мамы. Он продолжал разглядывать ее, уже мысленно расстегнул на ней все пуговицы. – Что? – Ты можешь ему помочь. – Как? – Зайдешь ко мне завтра в кабинет. Я выпишу пропуск. – Голос полковника дрогнул от волнения и возбуждения. – Никто никуда не пойдет, – отрезал Олег. – Оставь мою маму в покое! – А то что? – Ведешь себя как индюк набитый. – Документы! – прорычал полковник и тут же качнул головой, напомнил себе, что не царское это дело – бумажки проверять. Он потянулся к двери, за которой должен был находиться кто-то из его подчиненных. – Женя, а помнишь, как мы Новый год в девятом классе встречали? – Мама схватила полковника за руку и потянула за собой на кухню. На Олега она глянула с укором, кивком показала на дверь в его комнату, велела ему спрятаться, но он не собирался никуда уходить. Полковник смог уговорить себя сделать только два-три шага. Потом он остановился, выдернул руку, строго посмотрел на маму и спросил: – А помнишь, как твоих родителей в школу вызывали? – Моих родителей никогда не вызывали. – А вот я тебя вызываю. Завтра в одиннадцать утра ко мне в кабинет! – Хорошо, буду. – Мама согласно кивнула. – Поговори с сыном. Чтобы я больше не занимался его воспитанием, – с усмешкой сказал полковник. – Поговорю. – Или я сам с ним побеседую, – продолжал мент, с угрозой глядя на Олега. – Поверь, ему это не понравится. Олег заставил себя отвести взгляд, чтобы не накалять и без того горячий момент. Полковник воспринял это как капитуляцию и ушел с гордо поднятой головой. Олег едва слышно фыркнул ему вслед. Он собирался назвать его козлом, но сдержался. После драки кулаками не машут, даже перед мамой. – Точно индюк набитый, – сказала она, закрыв дверь. – Твой одноклассник? – Да уж, повезло несказанно. А ты!.. – Мама повысила тон, но продолжать в этом духе не решилась. – Извини, не сдержался. – На Юрия Васильевича набросился. Тоже мне, защитник нашелся! – Этот Юра тоже твой одноклассник? Олег не хотел знать, кто его отец, даже не пытался это выяснить, но сейчас интерес проклюнулся. Полковник Женя отпадал. Мама не смогла с этим чмошником. Она ясно дала это понять. Может, Юра? – Нет. Он даже не из нашей школы. – Но полковник Женя его знает. – Полковник Женя Пронько. – Мама усмехнулась. – Ябеда, слюнтяй и губошлеп. Но я тебе этого не говорила. – Он знает Юру. – Юрий Васильевич не святой, уклонения у него и раньше были. Женя ему помогал уходить от ответственности. А сейчас он, я так понимаю, Косенкова поддерживает. – А Юра лишний. – Олег не спрашивал, а утверждал. – Не лез бы ты в это дело. – Я и не собираюсь. Успокойся. Никуда ты завтра не пойдешь. – А как же твое поведение? – Мама постаралась свести разговор к шутке. – Я серьезно. – И я серьезно. Если ты вдруг думаешь, что у Пронько какие-то глупости на уме… – Завтра ты никуда не идешь! Олег догадывался, зачем Пронько вызывал маму к себе в кабинет. Она женщина не самых высоких принципов, хотя и не падшая, может пойти на компромисс и унизиться перед псом в полковничьих погонах. Сын очень этого не хотел и готов был удержать ее силой. – Я не думала, что ты у меня такой. – Мама посмотрела на него с благодарной улыбкой и завистью к самой себе. – Ментам нужен Капитонов, мы для них шелуха. Про меня этот Пронько забудет уже сегодня, а про тебя – завтра. Не надо никуда идти, – настаивал на своем Олег. – Но Капитонова нужно выручать. – Ты ему не поможешь. Если он приговорен, то сделаешь только хуже. – Его могут просто припугнуть. – Тогда ты ему точно не нужна. – Но я ему нужна. – Да? И когда он женится на тебе? – У него семья, – проговорила мама. – И Пронько на тебе не женится. Они будут с тобой забавляться. Ты будешь для них всего лишь игрушкой. – Какой ты умный. – Мама поморщилась, озадаченно глянула на него. – Завтра ты никуда не идешь, – поворачиваясь к ней спиной, повторил Олег. Он дал слово защищать маму и останется верен и ей, и себе. А на Юру Капитонова ему наплевать. Пусть он сам выкарабкивается из своего дерьма. Глава 5 Курить – и здоровью вредить, и личному бюджету. Еще совсем недавно пачка «Мальборо» стоила около сорока рублей, а сейчас – уже все восемьдесят. Хоть на «Яву» переходи, которая, кстати сказать, тоже подскочила в цене. Олегу это не нравилось, но рука его все же полезла в карман за деньгами. Он курильщик заядлый, ему без сигарет не прожить. А завтра на работу, в ночную смену. Ни волнений, ни переживаний, но за ночь он может скурить пачку сигарет просто так, от нечего делать. – Молодой человек, может, подешевле чего возьмете? – донеслось откуда-то сбоку. Олег стоял у табачного ларька. Вокруг прохожие, за спиной машины, гул, суета. Мужчина в солнцезащитных очах, бейсболке и холщевой жилетке, державшийся рядом, не привлекал внимания парня, пока не заговорил. – Чего подешевле? Мужчина воровато глянул по сторонам, отвел полу жилетки, под которой как на витрине располагались сигареты в пачках. Все какие-то незнакомые. – Есть «Премьер», «Портал», «Корона». – Мужчина запахнул жилетку. – «Премьер» – белорусский ответ «Мальборо». Олег кивнул. Да, он видел на холщевой витрине пачку, по сочетанию цветов напоминающую «Мальборо». – Белорусский, стало быть? – Всего сорок рублей. – Мужчина снова глянул по сторонам. Из ларька показалась женщина с крупной волосатой родинкой на носу, пригрозила ему полицией и грубо послала его в конкретном направлении. Мужчина молча опустил голову, косо, с обидой глянул на Олега и повернулся к этой бабе спиной. – Эй! – Олег увязался за ним, остановил его и спросил: – Контрабанда? – Брать будешь? – Для пробы возьму. Он купил пачку «Премьера», вынул сигарету, закурил. Ощущение не из приятных, но не смертельно. А на безрыбье так и за мясо принять можно. – И что, покупают? – Блоками. – И где блоки? – Там. – Мужчина кивком показал в сторону стоянки перед универмагом, где, судя по всему, находилась его машина. – А чего так тихо? – с усмешкой полюбопытствовал Олег. – Ментов боишься? – А ты не боишься? – Ты им платить не пробовал? – Пойду я. Мужчина повернул в сторону ларька, но Олег схватил его за плечо и придал ему исходное положение. – Ты чего? – пробурчал контрабандист и нахохлился. – А ты что, предъявить мне хочешь? – Олег выпустил ему в лицо струю дыма. – Давай зови своих кентов! – Зачем звать? – Или у тебя из кентов только сигареты? – спросил Олег, разглядывая мужика. Лет сорок ему, обрюзгший, неухоженный, если не сказать запущенный. Не было в нем той уверенности, которую вселяет в человека успешный бизнес. Дела у мужика наверняка шли ни шатко ни валко. Виной этому, скорее всего, был страх перед ментами. – Не надо никого звать, сами придут. – Сигареты? – Кенты. – Нет у тебя никого. Сам по мелочи работаешь. – Тебе какое дело? – По пивку? – Парень кивком показал на тент летнего кафе, большая часть столиков которого пустовали. – Не могу, мне работать надо. – Меня Олегом зовут. – Он пристально посмотрел на мужчину, всем своим видом давая понять, что не стоит отказываться от знакомства и от кружки пива. – Павел Борисович. – Пойдем, Павел. Обоснуешь мне свой бизнес-план. В кафе подавали разливное пиво. Олег заказал самое дорогое. – Как думаешь, контрафакт? – спросил он, отхлебнув из бокала. – Алкоголь тоже под акцизами, – ответил Павел. – А в Белоруссии без акцизов? – Сигареты без них, и вводить они не планируют. – А у нас и дальше поднимать будут? – Непременно. Только в этом году уже два раза подняли. – Мужики волнуются. – Есть такое. – Ты помогаешь им, они – тебе. Деньгами. – Чего ты от меня хочешь? – Конкуренцию тебе составить хочу. – Вот даже как. – Павел досадливо поморщился и отвел в сторону взгляд. Не было за ним силы, которая могла бы поставить Олега на место. Только самому, кулаками, но кишка тонка. Как он с такими возможностями рискнул занять святое место, пока еще пустое? – Значит, из Белоруссии сигареты возишь? – Ну да, оттуда, – буркнул мужик. – А из Украины чего? Она ведь ближе. – На Украине свои акцизы. – А в Белоруссии нет? – В Белоруссии лимиты на внутренний рынок. А на экспорт – сколько угодно. В Ростов целыми фурами сигареты возят. – Так ты в Ростове закупаешься? – Нет, в Белоруссии был. Полный багажник набрал. – А таможня? – Да какая там таможня? Одно название. – Много еще в багажнике? – Есть кое-что. – Может, я все взять хочу? – Да? – Павел мигом оживился. – Что, не идет торговля? – с усмешкой осведомился Олег. – Очко играет? Похоже, не удался у мужика эксперимент. Прибыль ведь еще получить надо, а это риск напороться на ментов. Они запросто могут оставить его без прибыли и товара. – Просто город у нас небольшой. Рынок маленький. – Большой у нас рынок. В смысле городской. – Я вообще говорю. – Надо не вообще, а конкретно. Тогда и дела пойдут. Так ты багажник свой отдаешь? – Смотря по какой цене, – ответил на это незадачливый контрабандист. – По конкретной, – сказал Олег. Сигареты нужны были ему для перепродажи, значит, брать он их должен по той стоимости, в которую они обошлись Павлу. Плюс небольшая премия. А если нет, то самому впрягаться и гнать телегу в Белоруссию. У мамы имелась машина, «Шевроле» не первой молодости. Права у него были, доверенность она выпишет. Но, если честно, впутывать ее в эти дела сыну не хотелось. Почему бы не наладить взаимовыгодное сотрудничество с тем же Павлом Борисовичем? Шампиньон мертв, но деньги его живут и пахнут табаком. Как дешевым, так и дорогим. Олег не стал уподобляться Борисычу. Он вышел к своим покупателям с открытым забралом, арендовал целый киоск на городском рынке, закупил товар у легальных поставщиков, и работа пошла. Мелкими шажками. Лишь после того как парень включил в свой ассортимент явный контрафакт, дела ускорили ход. Но вместе с первыми потребителями контрафакта к нему подошли два представителя армянской национальности. Эти ребята явно гордились своим сходством с киношными боссами сицилийской мафии. Оба крупные, тяжеловесные, мордастые, загорелые, вальяжные, с виду вроде бы разморенные августовской жарой, но внутренне собранные, сосредоточенные, настроенные на жесткую волну. – Ты кто такой? – спросил один из них, сильно бровастый, слегка косоглазый, положив Олегу на плечо тяжелую волосатую руку. Армяне – народ, в общем-то, боевой, но в мирное время более чем расслабленный. Даже сейчас они надеялись на мирный исход конфликта. Олег уступит, они примут его капитуляцию и с гордым видом отчалят в сторону родной гавани, которая располагалась в крытом павильоне бакалейных товаров. На реальную драку эти личности настроены, но вряд ли на все сто процентов. Впрочем, если Олег их очень разозлит, то они могут озвереть и схватиться за ножи. Однако Олег не хотел их злить, хотя и сдаваться не собирался. А нож у него и у самого был. В кармане. Он мог достать его одной рукой, очень быстро выщелкнуть лезвие и ударить. – Я твой брат, дорогой ты мой, – сказал он, тоже положил руку на плечо собеседника и с силой надавил на него. Олег с детства тренировался в бойцовском подвале, с особым усердием там лупил своих друзей, на улицах молотил врагов, в колледже тоже набивал кулаки, качал мышцы, в армии держал себя в форме. Драться он умел, боли не боялся. Смерть его пугала не особо. Ни своя, ни чужая. Ударить ножом он мог запросто. Именно это парень сейчас и внушал противнику, очень убедительно глядя на него. – По несчастью, – добавил Олег, с еще большей силой надавил на плечо армянина и почувствовал, как тот заметно напрягся. – У тебя несчастье будет. – Голос у этого типа заметно дрожал. – Если с тобой что-то случится, брат, то да. Я этого не переживу. Тужился и сам Олег, с трудом выдерживал давление на свои плечи. Это была самая настоящая борьба, которая, похоже, заинтересовала второго персонажа, прибывшего по его душу. Может, потому этот фрукт и не вмешивался, а просто с интересом наблюдал за тем, что происходило рядом с ним. – С тобой случится, – заявил армянин и пустил в ход вторую руку, да так, что Олег едва не прогнулся в коленках. – Не надо, – выдавил он из себя, слегка приподняв левую ладонь. – Почему не надо? – Зачем тебе умирать из-за каких-то дешевых сигарет? – Олег сунул свободную руку в карман, как будто нож собирался достать. Именно эту мысль он пытался внушить противнику, и тот повелся. Олег вынул из кармана всего лишь пачку сигарет, но армянин дернулся, оттолкнулся от него. Парню пришлось очень сильно напрячься, чтобы удержаться на месте. С рукой в кармане он точно лишился бы равновесия. – Сигареты совсем не дорогие, – сказал Олег. – Дешевка! – сплюнув себе под ноги, выдал армянин. – Это ты о сигаретах, – утвердительно проговорил Олег и снова сунув руку в карман. При этом он смотрел на армянина как змея перед нападением. Его рука уже снова оттягивала карман. Палец нащупал кнопку, чтобы выбросить нож из рукояти. Противник на несколько мгновений застыл, как завороженный глядел на него. Не нравился ему взгляд Олега. В его руке он ощущал реальную угрозу. – Паленые у тебя сигареты, – наконец-то произнес он. – Так я этого и не скрываю. Олег точно знал, что в бакалейном павильоне торгуют контрабандными сигаретами из Армении, но ему до этого не было никакого дела. Он лишь хотел показать этим крутым бизнесменам, что его лучше не трогать. – Нельзя тебе здесь торговать. – Нельзя умирать молодым. Сколько тебе лет? – Чего? – Армянин скривился. Его спутник молчал, глядел на Олега хмуро, исподлобья, но с очевидной опаской. – В мире, говорю, жить надо. В тишине. – Это ты мне? – Деньги любят тишину. У противника Олега зазвонил телефон. Он вынул из кармана дешевый кнопочный аппарат, кого-то выслушал. – Да, хорошо, – сказал он, сделал шаг в сторону бакалейного павильона, остановился, повернулся к Олегу и заявил: – Мы с тобой еще поговорим! В ответ парень лишь едко усмехнулся и повернулся спиной к этим маленьким кораблям, которые так и не решились стать большими. До вечера его никто не трогал, а утром следующего дня появились менты. Но Олег был готов к встрече с ними, заранее убрал с витрины левый товар и приготовил деньги. На ментов можно было забить, встать в позу, даже послать их по адресу. Но они, во-первых, работать не дадут, во-вторых, Олег вовсе не хотел, чтобы за него заступалась мама. Ведь она ходила к Пронько. Тайком от него, но все-таки. Через неделю после этого Капитонов был освобожден. Возможно, он просто принял условия какого-то там Косенкова и этим избавил себя от проблем с законом, но, скорее всего, и мама замолвила за него словечко. Олег вовсе не хотел, чтобы она ходила к Пронько просить за него самого. Поэтому решил, что нарываться он не станет, во всяком случае, будет стараться решать все спорные вопросы по-хорошему. Менты это любят. Особенно если результаты этих решений подаются им с черной икрой. Сержант в кепке осмотрел весь товар на витрине, глянул на своего спутника, который стоял в сторонке, делая вид, что наблюдает за обстановкой вокруг ларька. Олег не понял, то ли он звал его к себе, то ли давал команду «отбой». Он в любом случае уже вышел из ларька. – Чего желаем? «Корона», «Кредо», «Портал», «Премьер»? Очень хорошие сигареты. Из Белоруссии. Совсем недорого. Но лучше «Мальборо». Из Германии. Легальные поставки. Однако дороже. – Парень повел рукой, приглашая полицейского заглянуть в ларек.

Конец ознакомительного фрагмента.