Шрифт:
Что ты молчишь?
Я так спешил, старался.
Уселся здесь, готовый даже петь,
Чтоб с музыкой моей в тебя ворваться.
Чтоб с губ твоих сорвать немой ответ.
Могу ли я надеяться на счастье?
Как близко я могу взглянуть на свет?
Что даришь ты другим, чтоб удержаться,
Чтоб быть царицей и богиней – здесь.
Позволив образом твоим им —
наслаждаться.
Конечно, я ничто.
Я просто трубадур, с простой сибирской
песней.
Я ветер, что в Москву принёс лишь пару
снежных бурь,
И те растаяли с жарой, почти уж летней.
Я облака в далёкой вышине,
Чьи мягкие тела на жизнь и не способны.
Я вечер, что ронял на узенькой тропе,
Полоску света от звезды неброской.
Я твой!
Но ты опять молчишь.
Меня в толпе почти не замечаешь.
И даже мой последний крик любви,
Как это шоу – ты воспринимаешь.
Что ты молчишь?
Ты ждёшь, что я спою?
Ты хочешь знать, на что же я способен!
Тогда, прошу, тебя, любовь моя, прошу!
За всех богинь земных, мои слова до боли,
Послушай эту песню о любви.
И уж тогда решишь, чего же я достоин!
«Я плакала о ней, печалилась, прощалась …»
Я плакала о ней, печалилась, прощалась…
Молилась, с одиночеством венчалась…
Но никому не надо знать о том,
Что этим чувством просто наслаждалась,
Всю жизнь свою оставив на потом…
Сиреневый туман
Стоял сиреневый туман.
В дурман сирени был закутан.
Я был, увы, ни трезв, ни пьян,
Чуть-чуть влюблён
Или весной твоей закутан.
Я раньше многого не знал.
Не слеп, но многого не видел.
Я думал за окном – февраль
И тихо это ненавидел.
Похожесть лиц, списав на сон,
Друзей в толпе не замечая,
Я был так сильно удивлен,
Улыбки нежной, но усталой.
А ты шагала босиком
По мостовым и тротуарам.
Чудачка в вязаном пальто
И голубою шалью, старой.
На голове твоей венок
Из запоздалых первоцветов.
И ландыш за петлицей где-то.
Как аромат твоих духов.
Стоял сиреневый туман.
Я был влюблён, а может пьян.
Я наслаждался цветом лета.
Хотя – весны не замечал.
Таял мёд…
Таял мёд на губах, в поцелуях на вкус —
с карамелью.
Ты сияла в заре, наготы не скрывая,
в смущенье.
Ты манила, щедрот обещая. В истоме я таял.
Я тянулся к тебе, ну а ты, как всегда —
улетаешь.
Твоя кожа, шелка – в цвет молочного
шоколада.
Твои, омут – глаза, как в пучину меня
поглощают.
Я теряю контроль, так боясь, что ты с тенью
растаешь.
Ты всего лишь мой сон, но и там от любви
улетаешь.
Я брожу, целый мир обойдя, твой сияющий
лик не нашедший.
За одно только – ДА, я готов за тобой,
просто тенью.
За тобой, за мечту, за пределы, за тайны
земного.
Так несложно – любить, а заснуть
без любви – невозможно.
Ты дышала ветром и небом…
Ты дышала ветром и небом.
Ты жила в той стране, где я не был.
Ты питалась росою и снегом,
И пыльцою цветков орхидеи.
Ты туманила взор под луною.
Ты румянилась вместе с зарёю.
Ты светилась звездою в небе
В той стране, где ни разу я не был.
Твои кудри подобны ивам.
И волна их, как море, игрива.
Я бы мог сравнить тебя с небом
Той страны, где ни разу я не был.
Ты была здесь мечтою и чудом,
Но, взлетев, ты спешишь отсюда.
В ту страну, где твой друг,
Лишь ветер.
Ну, а я вновь мечтаю о встрече.
Разговор
– Ты плакала?
– О, нет!
Так почему, твои ресницы,
Покрыты мягким, чистым серебром,
Рассветной влагой,
Ласковым дождём…
– Грустила ты?