– Она хочет познакомиться с ними в ближайшее время, – говорю и сразу добавляю, – в ближайшие несколько дней.

Лия растерянно хлопает ресницами.

 – Но это невозможно.

 – Почему?

 – Почему?! – Мирная совсем не соответствует своей фамилии. Девушка распаляется все больше. А меня это бесить начинает!

 – Может, потому что прежде чем познакомиться с бабушкой Тае и Филу нужно узнать, что ты их папа?! – громко говорит она.

А следующее, что я слышу – два тоненьких голосочка произносят одновременно:

 – Ты наш папа?

Анелия

Я закрыла глаза и боялась открыть. Мой худший кошмар только что стал реальностью!

Почувствовала, как дети подошли ближе.

– Ты наш папа? – услышала серьезный голос дочери.

Я тут же открыла глаза и посмотрела на их ноги. Слава богу, ребятки надели обувь, правда не на ту ногу… Но уже что – то.

Посмотрела на Даниила, а тот в свою очередь смотрел на меня. Его глаза просто кричали: «Помоги мне!».

– Ма – а – а – ам? – протянул Фил и три пары одинаковых глаз уставились на меня.

Вот блин! Почему именно я должна говорить обо всем.

Я прочистила горло и попыталась успокоить сердцебиение. Еще немного и я потеряю сознание.

– Тая, Фил, – начала я. Взяла детей за руки и улыбнулась дрожащими губами. Как же тяжело, черт возьми! Я не хочу этого делать. Не хочу разбивать их маленькие сердечки.

– Хорошие мои, помните, я вам рассказывала, что ваш папа шпион и он на задании? – не знаю, как получилось так, что мой голос не дрожал.

– Да! Ты сказала, что он вернется о – о – о – о – о – чень не скоро, – протянул сын.

– Эм, да, я так сказала. Но оказывается…, – Боже, Анелия, просто скажи это! Хватит тянуть.

– Оказывается, что … Что … Ч – Ч – то …, – я даже заикаться начала. Не могу, не могу.

– Да, я ваш папа, – услышала голос Дани, дети тут же повернулись к нему.

– П – р – р – р – авда? Мамочка говор – р – р – ила, что ты там будешь долго. Долго уже прошло? – спросила Тая, хлопая ресничками.

– Долго уже прошло, – Истефеев протянул руку к дочке и аккуратно заправил ей прядку волос за ухо.

– А ты там где был, сражался с врагами? – это уже Фил.

– М – м – м, – протянул Даня, – Всякое бывало, но я не могу говорить об этом это секрет. Но, – заговорщицки сказал и наклонился вперед, так, чтобы быть на одном уровне с детьми, – Если вы умеете хранить секреты, то я расскажу что – нибудь интересно.

– Я умею хранить секреты!

– Я тоже!

– Ма – а – а – м, – протянула дочка, – А папа будет жить с нами? Он может спать в нашей комнате на полу.

От столь щедрого предложения я едва со стула не свалилась.

– Э – э – э, – только и смогла сказать.

– А ты отвезешь нас завтра в садик?

– И заберешь?

Я не могу поверить! Неужели Фил и Тая так спокойно отнеслись к этой новости?! Меня значит трясет и дышать нечем, а они прыгают, как довольные зайчики.

– Дети, – обратилась к малым, – Вас ничего не смущает?

– Что значит «смущает»? – тут же спросил Фил. Я вытянула губы вперед и попыталась придумать подходящий синоним.

– Ну вот мы жили втроем, а теперь у вас появился папа…

– Да, мы жили втроем, а сейчас будем, – дочка вытянула перед собой руку и попыталась посчитать сколько теперь человек нас будет.

– Папа, помоги! – обратилась она к Дане, а у меня сердце биться перестало.

Папа. Она назвала его папой! На глаза тут же навернулись слезы, чтоб их. Видела, что Даня тоже по полной прочувствовал этот момент. Он с шумом втянул в себя воздух и прочистил горло.

– Вот смотри, – хрипло сказал и усадил Таисию к себе на колени. Взял ее маленькую ручку в свою и стал считать вместе с ней.

– Мама, ты, Филипп и…я, – каждый раз Истефеев загибал дочке пальчик.

– И это получается…

– Я знаю! Я умею считать! – закричала Таисия и стала громко считать вслух.

– Один, два, тр – р – р – и, четыр – р – р – е!

– Правильно, ты такая умничка.

– Я кушать хочу, – объявил Фил.

Мы решили сходить в кафе недалеко от парка, там очень хорошее детское меню. Дети взяли Даниила за руки и пошли вперед, показывая ему дорогу. А я шла чуть позади них… Одна! Мне даже обнять себя пришлось, чтобы не чувствовать столь одинокой. Понимаю, что это глупо и я не должна чувствовать себя брошенной… Но это именно то, что я чувствую! Я ревную, черт подери!