Одежда. Кто придумал ее? Она же только мешает. Хочу почувствовать Даню. Кожа к коже. Я потянулась к рубашке мужа и расстегнула пару первых пуговиц…

И тут кто – то постучал в окно машины. Я так испугалась, попыталась отскочить от Даниила, зацепилась коленом о рычаг и едва не полетела на пол.

Стук повторился. Я спрятала горящее лицо в ладонях. Услышала голос Льва Юрьевича.

 – Дети, вы либо уезжайте, либо через черный вход идите в спальню на втором этаже. А то мы с детьми через пять минут хотим выйти во двор, – голос мужчины был невозмутим.

Боже, пожалуйста, пусть разверзнется земля подо мной, и я провалюсь! Чувствовала, что от стыда у меня начали пылать не только щеки, но и все тело.

 – Мы как раз хотели уезжать, – ответил Даня, а голос хриплый.

 – А я – то думал, что вы что – то другое хотели сделать, – хмыкнул Истефеев старший.

 – Иди в дом, отец, тебя дети ждут, – твердо сказал Даниил.

 – Иду – иду. И Даня…, – Лев выдержал драматическую паузу и окончательно добил, – Ты бы спрятал шею. Взрослый мужик же, глава компании и с такими узорами.

Все. Упасть ниже просто нельзя. Почему все происходит именно со мной? Как я после этого посмотрю в глаза Льву Юрьевичу? Мне надо позвонить Джеку и сказать, чтобы он собрал все наши вещи. Я в этот дом больше не вернусь.

 – Он ушел.

 – Боже, – простонала я, – Какой кошмар, какой позор! Что твой отец подумал… А ты что не мог спрятать эти засосы?! – прошипела в конце.

 – Теперь я виноват? – Даня приподнял бровь и весело посмотрел на меня. – Это твоих губ дело.

 – Замолчи!

 – Ничего отец не подумает, Анелия, хватит себя накручивать. Мы муж и жена, в конце концов.

 – В конце концов, – передразнила мужчину, – Давай поехали уже! Не хватало еще опоздать.

Даня выехал со двора и вскоре мы уже мчали по трассе. Мне до сих пор было неловко. Просто не могу поверить, что отец Даниила все видел. А этот сидит и лыбится, как сытый наглый кот.

 – Я не поняла, – сказала и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что я воинственно настроена.

 – Это что, ты так за мной ухаживаешь? Обслюнявил, облапил всю, даже не хочу знать, что дальше! – конечно, я преувеличиваю. Но я зла. На себя, на него, на всю дурацкую ситуацию. Мне нужно с кем – то поругаться, чтоб выпустить пар.

Мы остановились на светофоре, где горел красный свет.

 – Лия, Лия, – Истефеев покачал головой. Повернулся ко мне, и я едва не утонула в голубизне его глаз.

 – Я даже еще не начинал, – сказал так выразительно, проникновенно, что у меня по телу начали бегать мурашки.

Дальше разговор я решила не продолжать. От греха подальше.

На репетицию я едва не опоздала. Выбежала из машины Истефеева и помчалась в зал. Забежала в раздевалку, переоделась. В зале пока никого не было. Я только перевела дыхание, как все зашли и мы начли репетицию.

Времени, чтобы поговорить с Киром не было. Хореографы нас гоняли по полной программе. Не жалея! Через пять дней первый прямой эфир и нам нужно быть на высоте.

Нас отпустили через три часа. Мы были без сил. Кир жадно пил воду, а я села на пол, ноги горели огнем.

 – Слушай, если у тебя есть время, может, останемся и еще раз отработаем поддержки? Последняя какая – то корявенькая выходит, – обратилась я к Дикову.

 – Давай, я сегодня никуда не спешу.

 – Кир, я хотела поговорить о том, что случилось в ресторане…, – осторожно начала я.

 – Забей, Анелия. Я все понимаю, – мужчина сел на пол рядом со мной и протянул мою многострадальную сумочку, которую я оставила в ресторане.

 – Спасибо!

 – Так вы разводитесь? – спросил, и смотрит в глаза. Откровенно так. Я смущаюсь и перевожу взгляд на свои ладони.

 – Даня попросил у меня шанс… И я решила, что это хорошая идея.

 – С этим неуравновешенным? – переспросил Кирилл и я улыбнулась.

 – Ну, так – то он нормальный. Но бывают помутнения.

 – Я тоже нормальный и помутнения бывают, – серьезно произносит Кир.

А я не знаю что ответить. Просто не знаю. Вот что? Я только и могу, что ресницами хлопать, в надежде взлететь.

 – Ты мне нравишься, Анелия, – вот так просто заявляет, – И не думай, что твой «муж» для меня помеха.