Тут уже растерялся Степа. Жив ли улетевший куда-то в эфир Богораз-младший, он и сам был не прочь узнать.

– Когда я видел его в последний раз, Семен был жив-здоров, – ответ прозвучал осторожно, зато вполне точно.

– Вы видели его в Омске? Или в Иркутске?

– Я его не только там видел, – Косухин старался теперь отвечать как можно деликатнее, дабы сразу же не проговориться о том, как он в действительности познакомился с генеральским сыном. – Последний раз мы виделись на Челкеле…

– Что? Вы были на Челкеле? Но ведь полигон взорван и запуск не состоялся! Насколько мне известно, Семен даже не добрался туда.

Тут же Степа удивился всерьез. Похоже, Карл Берг не только ему не спешил сообщать всей правды.

– «Мономах» взлетел, Аскольд Феоктистович. Ваш сын улетел на нем вместе с Колей… С полковником Лебедевым. Насколько я знаю, они вышли на эту…

– Орбиту… – тихо подсказал Богораз. – Вы сами видели запуск?

– Да, я сам видел…

Перед глазами вновь встала холодная зимняя степь – и окутанная дымом серебристая стрела, медленно поднимавшаяся вверх в облаках белого пара…

– Не понимаю… – негромко, обращаясь лишь к самому себе, проговорил генерал. – Не понимаю… Почему же мне…

Впрочем, что он имел в виду, было ясно и без особых комментариев.

– А вы у господина Берга спросите, – предложил Степа. – Я вот, чердынь-калуга, попробовал…

– Берг… – повторил генерал. – Он позвонил мне и сообщил, что в Париж прибыл агент ВЧК, который собирает информацию о «Мономахе». Велел устранить его, то есть вас, немедленно… Но… он ведь знал, кто вы?

Степа даже не стал отвечать.

– Да, – решительно кивнул Богораз. – Это уже мое дело. Если Берг действительно предатель… А сейчас я приношу вам, господин Косухин, мои глубочайшие извинения. Надеюсь, мои офицеры не были с вами излишне… навязчивы…

– В самый раз, господин генерал, – Степа почувствовал, что перспектива близкого контакта с заранее припасенным мешком начинает отодвигаться. И вдруг он решился. В конце-концов, Богораз-старший показался ему ничуть не глупее своего отпрыска.

– Только… Аскольд Феоктистович… Господин Берг не очень ошибся. Я, правда, в чеке не состою, но я действительно красный…

– Что? – в серых глазах на миг сверкнуло изумление. – Вы? Брат полковника Лебедева? Но тогда как же… Что вы делали на Челкеле?

– Я был комиссаром Челкеля…

Слово было сказано. Оставалось ждать, не переоценил ли Степа старшего Богораза.

– Комиссар эфирного полигона… – генерал покачал головой. – Вы хотите сказать, что красные… большевики организовали… или помогали организовать запуск «Мономаха»?

Косухину очень хотелось рубануть: «А как же!», – но он предпочел все же сказать правду.

– Не красные. Я помогал. Ну правда, я больше не в окопах… Там китайцы…

Вышло не особо понятно, но Богораз, похоже, что-то уловил.

– Хорошо. Мы еще с вами встретимся, и тогда вы расскажите подробнее. А сейчас еще раз о главном… Мне предстоит сегодня кое с кем побеседовать. Итак, вы знаете точно, что «Владимир Мономах-2» был запущен…

– Двадцатого января…

– Пуск прошел успешно, эфирный корабль вышел на орбиту. На нем улетели мой сын и Николай Иванович. На корабле была смонтирована установка «Пространственный луч»…

– Да…

– После этого полигон был взорван, а вы с госпожой Берг добрались до Индии…

Косухин кивнул, хотя в том, что сказал генерал, была лишь часть правды. Но о Страже Раны говорить не следовало.

– Потом с Натальей Федоровной приключается эта странная болезнь, ее дядя уверяет, что пуск сорван, а все участники операции пропали без вести… Да, а что с господином Казим-беком?

– Он погиб, – коротко ответил Степан, и перед глазами вновь встал дом на Трегубовской и ровная шеренга бойцов с голубыми свастиками на шапках.

– Жаль Георгия… А вы не встречали господина Семирадского?..

– Убили его, – неохотно ответил Степа. О смерти Глеба Иннокентьевича говорить особенно не хотелось.

– Господи, упокой его душу… – генерал медленно перекрестился. – Мы познакомились с Глебом еще когда он был студентом, а я – юнкером… О генерале Ирмане не спрашиваю – мне уже сообщили… Да, мы заплатили дорого… Постойте, Степан Иванович, но, если корабль стартовал, почему не выходит на связь Тускула?

Степа промолчал. Отвечать было нечего.