— Здравствуй, девочка моя, — проговорила та.

Неуверенная улыбка скользнула по лицу Лаал, она подошла ближе, оглядела комнату и спросила:

— Как ты?

Рази невольно сама оглядела комнату, впервые задумавшись всерьез, как все это воспринимается со стороны. Особой роскоши не было, просто, но добротно. Смущало отсутствие кровати, и похоже, не только ее. Вряд ли кто-то из женщин ее круга спал вот так на полу. Это было неприлично. Но теперь уже поздно говорить о приличиях.

От всего этого вспыхнуло раздражение. К чему сейчас это запоздалое проявление мнимой заботы?

— Спасибо, мама, я в порядке.

— У тебя собственный дворец, — проговорила Лаал со смыслом. — Это хорошо.

Собственный? У Рази чуть не отвисла челюсть.

— Лучше иметь свой дом, пусть и маленький, чем жить у кого-то. А Васан прекрасен, — глубокомысленно выдала та и отвернулась.

Странно было это все, странно. Рази быстро встала и поправила халат. Не хотелось проявлять невежливость, но…

— Мама, могу я узнать о цели твоего визита?

— Да, конечно. Прости, если можешь. Я…

Заискивающий взгляд проскочил у Лаал. Женщина вздрогнула, прижала нервным жестом руку к горлу. И замолчала.

Повисла тяжелая пауза.

Рази хотела уже спросить, что матери от нее нужно, но тут Лаал, словно решилась на что-то, стремительно шагнула к ней.

— Рази, девочка моя. У нас мало времени… — воровато оглянулась по сторонам, а потом сжала ее руку. — Умоляю тебя, не откажи мне!

Вот как, значит, все-таки что-то нужно. Рази еле удержалась, чтобы не вырвать руку.

— Прошу тебя, — шептала та. — Помоги Азату, его погубят. Отец оставил долги! Азат ведь даже не успел еще привести в дом ИматАани, у него нет наследника. Весь род Злотых погибнет…

Почему ей должно быть дело до Золотых? Родная семья подставила ее и бросила, и Азат первый от нее открестился. Но мать так цепко сжимала ее руку, и столько страха и мольбы было в ее глазах, что Рази не выдержала.

— Чем же я могу помочь брату?! — спросила она язвительно. — Чего ты хочешь от меня, мама? Лаал отшатнулась и провела пальцами по лбу, а потом стиснула руки.

— Ничего особенного, дочь, самую малость. Твой муж…

Муж? Насторожилась Рази. Значит, мать не знает, что не было обряда? Он ей не сказал? А та продолжала:

— Захри так влиятелен и богат. Одного его слова будет достаточно.

Хотелось сказать: «Вот у него и проси». Однако мать смотрела перед собой и продолжала, словно в прострации:

— Просто будь с ним поласковее, и он все для тебя сделает…

И вдруг вскинула на нее взгляд, подалась ближе и едва слышно прошептала:

— И дочь, я хочу, чтобы ты знала. Я не посылала тебе никаких записок. Если еще получишь что-то подобное, не верь, что бы тебе ни написали!

Рази застыла, пораженно глядя на нее, а Лаал качнула головой и добавила:

— Возможно, это дела твоего отца, а, может, и кое-что похуже. И Рази…

Больше Лаал ничего не успела сказать. Дверь комнаты резко открылась, и вошел Захри. Хмурый, красивый, лицо непроницаемое. Скользнул по ней тяжелым взглядом, от которого хотелось съежиться. У нее сердце ёкнуло, сразу пришло на память вчерашнее, и потом ночью, да еще слова матери всплыли в голове так некстати. Рази застыла, чувствуя, как ее начинает заливать румянец.

А он перевел взгляд на Лаал.

— Пора, — проговорил, отступая от двери.

Секунду звенело напряженное молчание, потом та кивнула и пошла к выходу. Но у самой двери мать обернулась и бросила на Рази быстрый взгляд. словно хотела сказать:

«Помни, о чем я говорила».

Дверь закрылась, пристальный взгляд Захри — последнее, что Рази успела увидеть. И словно какая-то беспокойная нить из сердца потянулась следом. Как будто с ним сейчас ушла часть ее души.

А она осталась с тем, что узнала.

Признание матери, это ее странное откровение… Мороз по коже. Девушка чувствовала, что все перебаламутилось в ее как-то уже устоявшейся картине мира. Она в сердцах сжала кулаки и стиснула зубы. Ну почему ее семья все время хочет ею воспользоваться? Если уж они ее продали, предали и бросили одну, пусть оставят ее в покое!

Как себя вести теперь?

«Просто будь поласковее с ним…»

Слова матери жгли сознание ядовитой досадой. Это же… Это было отвратительно и походило на торговлю собой! Как будто все, что у нее в душе могло зародиться к этому мужчине, разом опошлилось. Не желала она жить по этой схеме!

Как бы глупо и самонадеянно это ни звучало, Рази хотела настоящего.

А теперь она даже не знала, как будет смотреть Захри в глаза. Стоило представить, что он подумал бы о ней, если бы слышал этот разговор, становилось муторно.