Шрифт:
Захри был занят весь день, обустраивал часть помещений дворца, усиливал защитную завесу. Пока, конечно не на весь Васан, тут нужны усилия многих поколений, чтобы завеса стала безупречной. Вот как та, что укрывает главную резиденцию дома Черных Нагов. Но Захри это не смущало.
У него еще впереди много времени. А поколения… Судя по тому, как довольно шипела в нем змеиная сущность и как осторожно тянулась к Рази, словно пробуя ее энергетику… Он не хотел сглазить.
Просто думал о будущем.
И все это время его Золотая змейка была рядом с ним. Во-первых, потому что она сразу начинала скучать, стоило ему хоть на минуту ее оставить. А он переживал, если она была не на глазах. Поэтому быть брать ее с собой был наилучший выход.
Раньше Захри первый стал бы смеяться над тем, кто таскает за собой жену, привязанную к хвосту. Казалось бы, это изнеженное капризное существо может только мешать. Однако он вовсе не ощущал никакого дискомфорта, наоборот, ему даже нравилось.
Во-вторых и в главных, для Рази это одновременно было практикой.
Если он ставил завесу, это было тонкой управление чистой энергией. Иногда он даже поручал ей усилить маленький кусочек. Неизвестно, делал ли нечто подобное кто-то из Нагов до него, но ему нравилось смотерь, как она сосредоточенно сводит золотистые бровки и ведет отливающий тонкими цветными сполохами поток. Но недолго, он не давал ей переутомляться, как бы ей ни хотелось поучаствовать больше.
Под вечер они ужинали в своей новой спальне только вдвоем, но перед этим традиционно принимали ванну вместе. А потом…
Она первой убегала одеваться и раскладывать подушки поближе к столику, а Захри доставалось очищать ванну от налипших кое-где ее золотистых волос. Потому что прислуги у них по-прежнему не было. Привыкли обходиться без нее.
В тот день Рази убежала как обычно, а он вышел из ванной чуть позже, когда все закончил. Как был, в одном полотенце, обернутом вокруг бедер, а другим вытирал влажные волосы. И с порога увидел ее.
Вид убитый, глаза испуганные, в руках проклятый листок.
Его словно кипятком ошпарило. Бросил к чертовой матери полотенце, подошел.
— Дай сссюда.
Она протянула, сглатывая.
— Вот…
Читал, и чувствовал, как его душит холодная злость.
«Мы о тебе не забыли.
Сейчас наконец появилась возможность помочь, но ты должна действовать быстро и точно. Дождись, когда твой муж уснет, и приходи к малому входу, что со стороны отводных каналов. Стражи не будет. Незаметно выйдешь наружу, там тебя встретит брат.
Он расскажет все».
ГЛАВА 37
Похоже, Азатом придется заняться раньшшше, чем он думал! У него что, две головы?! Потому что одну он ему оторвет точно!
Если этот Золотой гаденыш действительно решил сунуться к Рази, если только… Захри взглянул на жену. Осунулась, в глазах лихорачный блеск, губы сложились в болезненную гримасу.
Ей больно.
Он точно сдерет с Азата шкуру и заставит жрать свой хвост.
— Рази! — рыкнул он и, видя, как она дернулась от окрика, уже мягче добавил: — Уссспокойся.
Сам же Захри не успокоиться не мог. Он был поражен невиданной наглостью. Это насколько надо быть уверенным в том, что Рази беспрекословно выполнит все, что ей приказали?! Насколько потребительски к ней относиться, чтобы с готовностью принести в жертву ее благополучие?
«…ты должна действовать быстро и точно».
Хотя, чему он удивлялся, если эти твари ничтоже сумнящеся засунули ей яд в благословения?!
— Рази, успокойся, ничего ужасного не произошло, — проговорил он, стараясь держаться спокойно. — Это всего лишь записка.
Она кивнула, не поднимая на него глаз. Он прямо кожей ощущал ее подавленное состояние. Но почему?! Хотелось рявкнуть, хотелось разнести к чертовой матери весь этот дом. Он чувствовал себя слепым.
Что он упускает? Что?!
Что дает им право держать его за безмозглого идиота.
«Дождись, когда твой муж уснет».
— Ахшшшш!
Не выдержал, швырнул по периметру комнаты волну чистой энергии. Энергия зло заклубилась и замкнулась в мерцающее кольцо.
— Ты вовсе не обязана делать то, что здесь написано, — глухо прорычал он.
Рази не ответила, только дернулась и еще ниже наклонила голову.
— Разииии, — обнял он ее, заставляя поднять лицо. — Посмотри на меня. Это — всего лишшшь жалкая бумажонка. Ты НЕ ДОЛЖНА НИКОМУ НИЧЕГО.