Я коснулся ее щеки и поцеловал прежде, чем выйти из машины. Она не хотела меня отпускать. А мне не хотелось уходить. И все же я выпустил ее руку из своей и захлопнул дверь.

Никогда еще время не текло для меня так медленно.

Из Москвы я выехал, когда за окном уже начинало темнеть. Звонить Рите не стал. Она могла уже спать.

Свет горел только в одном окне на первом этаже. Было непривычно входить в дом и знать, что меня там ждут. Я скинул пиджак и положил его на спинку кресла, сразу же заметив Риту. Она спала на диване. Распахнутая книга лежала тут же на полу. Я присел на корточки, не желая ее будить. Вечность бы так смотрел. Но моя девочка почувствовала взгляд.

Ее сонные глаза медленно открылись, останавливаясь на мне. Губы растянулись в счастливой улыбке.

— Почему ты спишь здесь, а не наверху?

— Я ждала тебя, — голос Риты был хриплым ото сна. Это возбуждало, но я почему-то не торопился взять ее прям здесь. — Ты голодный?

Какой провокационный вопрос!

— А где Ирина Васильевна? — я огляделся в поисках домработницы.

— Я отпустила ее, — моя девочка села, поправляя волосы. — Идем, я тебя покормлю.

Она встала и, взяв меня за руку, потянула в сторону кухни. Я повиновался, готовый следовать за ней куда угодно. Пока Рита разогревала суп, резала хлеб и накрывала на стол, я не выпускал ее из своих объятий.

— Игорь, мне так неудобно, — рассмеялась она, пытаясь дотянуться до ножа на шкафу.

— Потерпишь, — выдохнул я в ее затылок. — Не могу тебя отпустить.

— Но я же не ухожу.

— Не могу ни на секунду выпустить тебя.

— А есть ты так и будешь, обнимая меня? — Рита развернулась в моих руках и заглянула в глаза. В ее собственных плясали сумасшедшие черти.

— Да. Только так.

Губы моей девочки пахли чем-то фруктовым.

— Ты такая вкусная, — не удержался я.

— Это всего лишь чай с ягодами.

Она спрятала лицо у меня на груди и негромко рассмеялась.

— Что-то не так?

— Я не пью чай. Не пила.

Рита посмотрела на меня. Ее щеки заливал легкий румянец.

— Не понял.

— Я шесть лет не пила чай.

— Почему?

— Чай напоминал мне цвет твоих глаз, — прошептала она.

— А что изменилось теперь? — дышать становилось все труднее.

— Теперь я обожаю чай.

А я обожал мою девочку.

Никогда еще простой ужин не доставлял мне такого удовольствия. Особый вкус ему придавала Рита. Ее улыбка. И голос.

— Идем, — я мягко потянул ее за собой.

— Надо убрать со стола, — попыталась она воспротивиться.

— Идем, — мягкий шепот. Моя девочка все поняла. Грязная посуда была забыта.

Раньше я трахнул бы ее прямо на кухне, в гостиной или на лестнице. Просто вошел бы в нее, стянув трусики. Но сейчас я хотел другого. Мне хотелось любить ее медленно. Чтобы она умоляла меня войти в нее. Чтобы ее ногти оставляли на моей коже кровавые следы, требуя большего.

В спальне я подвел мою девочку к кровати.

— Ты дрожишь, — заметил я негромко. — Тебе холодно?

— Нет, — ее голос дрогнул. — Я хочу тебя.

— Помоги мне раздеться.

В глазах Риты промелькнуло удивление, которое тут же сменилось удовольствием. Ее пальцы принялись расстегивать пуговицы моей рубашки. Медленно. Слишком медленно. Но я не торопил.

Наконец, моя девочка справилась. Ее глаза скользили по моей обнаженной груди. Я задержал дыхание, когда она коснулся меня губами. Снова. И снова.

— Брюки, малыш, — решил я прервать эту сладкую пытку.

Она покорно взялась за ремень. Ее руки дрожали. Процесс шел не так быстро, как мне бы хотелось. Но я сам затеял эту игру.

Туфли с носками пришлось снимать самому, чтобы они не мешали моей девочке. Брюки плавно спустились вниз. Рита подняла на меня вопросительный взгляд.

— Дальше.

Трусы присоединились к брюкам. Член вырвался на свободу, мерно покачиваясь в такт моим движениям. Моя девочка не сводила с него глаз. О, малышка, что же ты со мной творишь?

— Иди сюда, — я притянул ее ближе и помог снять платье. Застежка лифчика поддалась не сразу. Но довольно быстро грудь Риты оказалась на свободе. Каких же трудов мне стоило не прикоснуться к ней! Ее стринги присоединились к остальной одежде. Моя девочка стояла передо мной совершенно обнаженной и, кажется, смущалась.

— Идем.

Я привел ее в ванную. Теплые струи воды коснулись нас обоих одновременно. Поцелуй вышел мокрым. Я видел, как тяжело было сдерживаться Рите, но она терялась в догадках, не зная, что я собирался делать дальше.

Гель для душа холодной кляксой лег в ладонь. Руки скользили по телу моей девочки, оставляя белые следы с запахом лайма. Я не оставил без внимания ни одну дырочку Риты. И каждый раз, когда мои рука к ним прикасалась, она закрывала глаза и переставала дышать.

— Игорь, — ее голос был почти не слышен.