— Много о чём. Но в свете последних событий, даже не знаю… У меня среди фрейлин Её Величества подруга есть. Мы с ней вчера вечером говорили. Так вот Её Величество тебя последние дни очень часто вспоминает и не просто так. Она умеет слухи пускать в дворцовой среде, делая это очень тонко и умело. Пока ещё это незаметно, но очень скоро во дворце будут говорить, что ты лучший кандидат на роль супруга для её старшей дочери. Ты кавалер Дмитриевского ордена, будущий великий мастер, просто выдающийся человек. Иногда нужно усиливать линию королевской крови. Знаешь, кто отец Елены Алексеевны?

— В девичестве Ирэны Генриховны? Знаю. Хреново всё это… Кхм, простите. Но в свете последних событий, ваши слухи явно не на первом месте будут.

— А что случилось? — она слегка приподняла брови.

— Анархисты теракт устроили…

Я кратко пересказал события утра. Анна Юрьевна слушала удивлённо и с тревогой во взгляде. Потянулась и взяла мою ладонь, слегка сжав.

— Ты молодец.

— Так получилось, — я ободряюще улыбнулся. — Повезло.

— Может, теперь даже лучше, если тебе великую княжну сосватают? — задумчиво произнесла она.

— Нет, ни в коем случае. Мне такого счастья не надо. Прорвёмся как-нибудь. Буду надеяться, что Император Цао меня простит. Он человек рассудительный.

— Надеяться всегда можно, главное — не обмануться. Император Цао очень жёсткий, местами жестокий правитель. Надо ещё раз с Геннадием поговорить. И Петра привлечь. Они из любой тупиковой ситуации выход найти сумеют. Но в Поднебесную тебе пока ездить опасно. А ещё принцессы Цао…

Анна Юрьевна слегка покачала головой, но мне показалось, что она хотела поморщиться, едва вспомнила о них.

— Значит, Великую княжну видеть в жёнах не хочешь? — спросила она.

— Нет, — решительно отрезал я. — Как и принцессу Цао. Теперь уже никаких сомнений.

— Тогда надо действовать решительно и превентивно. Я с твоей мамой поговорить не успела, меня Геннадий Сергеевич привлёк как переводчика. Но она поддержит нас, можно не сомневаться.

— А можно ближе к телу? — вздохнул я, чувствуя, что сейчас ещё какая-нибудь гадость случится. — День с самого утра не заладился…

— Тебе нужно как можно быстрее породниться с родом Наумовых, — сказала она. — Алёна прекрасный кандидат для политического брака. Но если она будет категорически против, есть ещё одна девушка, безумно влюблённая в молодого мастера Матчина.

— Нет, — я улыбнулся, — Алёна против не будет. Но там же куча условий и говорок для подобного политического мероприятия.

— Всё решаемо. Главное — успеть до того, как слухи пойдут, о которых я говорила. Это не принципиально, но лучше поторопиться, чтобы вызвать меньше возмущения и недовольства.

Я серьёзно посмотрел на Анну Юрьевну. Собрал в кучу бегающие из угла в угол мысли.

— Поговорю с Тасей и дам ответ, — взлохматил волосы, я шумно вздохнул. — Теперь единолично такие решения принимать не могу.

— Ты мужчина, — улыбнулась она. — Прояви характер и силу воли.

— Поэтому и надо поговорить сначала с Тасей, а потом, если она разрешит, буду проявлять характер и стучать по столу кулаком, несильно.

В комнату заглянул начальник охраны, хмурый и сердитый, словно его уже кто-то успел вывести из себя, и он не до конца остыл.

— Кузьма Фёдорович, — он прошёл, положил на стол рацию, наушники и пейджер. — Я же просил, будь всегда на связи.

— Так получилось, — виновато ответил я.

— Ему просто повезло, — рассмеялась Анна Юрьевна. — Как и нам всем. Алексей Павлович, у вас премии предусмотрены? Почётные грамоты, за примерную службу?

— Нет. Только взыскания и внушения, — видя обворожительную улыбку красивой женщины, он смягчил тон. — Как исключительный случай можно получить дополнительно четыре дня отдыха и путёвку в санаторий, в Ялту.

— Ялта — тоже неплохо, я там была, — сказала она. — Просто Кузьма снова отличился. Как говорит моя дочь, остановил съехавших с катушек великих мастеров, решивших разнести всё тут к чертям собачьим. Я даже знаю, в чью пустую голову пришла замечательная идея позвать именно сюда глупых мужчин, которые накануне едва не поубивали друг друга. На необитаемом острове им самое место вести переговоры!

Мы с Алексеем Павловичем одинаково удивлённо посмотрели на возмущённую Анну Юрьевну.

— Кузьма Фёдорович, Вам когда удобнее в отпуск поехать, в июне или сентябре? — спросил начальник охраны.

— Надо с супругой посоветоваться, — отозвался я.

— Скажите, когда примете решение, — он повернулся и направился к выходу. Остановился в дверях, оглянулся. — И чтобы всегда был на связи!

В общем, отдохнуть мне не дали. Едва я вставил в ухо наушник, как получил сообщение, что наследник срочно отправляется в Екатерининский дворец и всей охране нужно быть на месте. Я ещё после утреннего события в себя не пришёл, а тут великие мастера решили силу показать. Хорошо, что ехать далеко не нужно, а то бы я в машине уснул. А так, мы прогулялись пешочком по саду, насладились лёгким дождиком и сыростью. Я посмотрел, как от дворца отъезжают машины с посольскими номерами, как возле колоннады деловито что-то обсуждает ректор и Великий князь Воронцов. Не знаю, замечали ли они, как на них злобно смотрел Разумовский из окна.