– Я… да… то есть нет. Простите, я говорю обычно на суаргесе, вельзанским тоже владею, но много хуже. Но… у вас ведь рога, и кожа зелёная. Я думала вы что-то вроде нового мутанта, а они не говорят. Совсем… - покосилась на трупы искажённых беглянка в растрёпанной, явно вручную сшитой из разных частей военных обносок форме. Похоже кто-то из числа выживших время от времени перекраивал старые одёжки, пытаясь выжать из наследия прошлого максимум.

– Да я уже понял, - поморщился Лютый, погладив место сквозного ранения на левом бедре, которое всё сильнее зудело. Говорил он теперь на суаргесе, языке более родном чем все остальные, - В общем объясняю заранее. Мы не альтруисты и просто так попавших в беду дев не спасаем – это не к нам, это к древним воинам, жившим тысячи лет назад, но они давно вымерли сама понимаешь. Так что считай себя военнопленной, или ещё лучше трофеем. Мы только что победили, убив тех, кто претендовал на тебя, а значит ты теперь наша. План такой. Сейчас вон тот Говнюк догрызёт того толстопуза, мы запрыгнем ему на спину и помчимся наконец назад домой, туда, где течёт чистая вода, зеленеют деревья, и с самого рассвета верещат толпы птиц, мешая честным ТРУЖЕНИКАМ ДОСЫПАТЬ! – неожиданно крикнул Лютый в небо, туда, где снова раздавались крики хищных пернатых, - Пернатые будильники, чтоб их…

– Поняла? – опустил он наконец на девушку свой взор.

– Я… а можно задать вопрос? – помялся секунду трофей, теребя собственные пальцы, уже почти переставшие болеть и чуть занемевшие.

– Задавай.

– Вы собираетесь меня съесть? – чуть не плача пробормотала Минигуль. Девушка уже и не рада была такому спасению, но всё ещё в её душе теплилась надежда хотя-бы выжить, всё же обращались с ней пока хорошо.

– Что за чушь?! Я разве похож на того, кто ест людей? – неподдельно удивился Лютый.

– Да…

– А вот сейчас было обидно!
– сложил он руки на груди, укоризненно глядя на поникшую девушку, - Да будет тебе известно, милочка, что раньше и я тоже был человеком, буквально два месяца назад (один месяц здесь 40-41 день), при том весьма умелым. Но жизнь, как видишь, распорядилась моей судьбой иначе чем я планировал, лишь чудом я выжил после ранения внутренних органов, пострадав от неожиданной атаки одного из предателей моей группы. Но одно юное золотце к счастью спасло меня, перекроив моё тело на свой лад, тем самым сделав его сильнее и лучше, после правда взяв обещание помочь ей возродить жизнь на нашей многострадальной планете. Тебя скорей всего ждёт то же самое: стать частью нового мира, или погибнуть.

– Мне? Но я не хочу носить такие рога! Я не хочу быть зелёной! Я не хочу терять свою человечность в конце концов!

– Цыц! Для нытья ещё будет время! Тебя кто учил принимать важные жизненные решения? Няньки-истерички? Сперва получить полную информацию, потом всесторонне проанализировать её, и только потом принять взвешенное решение. Твои эмоции здесь только вредят! Тебе сколько лет? Пятнадцать что ли?

В это время с боку почти бесшумно к ним подошёл огромный панцирник, весьма довольный недавним боем и последовавшей за ним трапезой. За время стремительного спринта и боя, зверь даже чуть похудел и осунулся, настолько высок был расход энергии на запредельный уровень активности и ускоренную регенерацию. Десятки порезов на его панцире уже перестали кровоточить, а опухлости ушибов уже начали опадать. И только что наполненный под завязку желудок зверя уже начал медленно сжиматься назад, стремительно переваривая поглощённое мясо.

Неожиданно зверь, облизывающий свою довольную окровавленную морду, резко замер, прислушался к себе, и странно согнувшись исторг из задней части тела внушительный запас каловых масс. Довольный тем что как следует облегчился, Говнюк тут отбежал чуть подальше, уселся, и спокойно продолжил облизывать те раны, до которых был способен дотянуться самостоятельно. Куча так и осталась лежать рядом с общавшейся парой, источая неприятную вонь.

– Вот же Говнюк! – зажав когтями нос, Лютый быстро отступил подальше к подветренной стороне, чтоб не чувствовать все эти изумительные ароматы. Кучу его приятель снова наложил знатную! За что и получил свою кличку…

– Фууу! Я даже через фильтры почувствовала! – явно поморщилась девушка (хоть этого и не было видно через её маску, имевшую зеркальный слой), тут же переместившись вслед за Лютым.

– Ладно, валить пора отсюда. Звать-то тебя как, красавица?

– Минигуль… а тебя?

– Зови меня Лютый. Но если хочешь, можешь обращаться просто: «мой господин», я не буду против, ха-ха! – рассмеявшись, лесной чёрт ловко запрыгнул на спину встрепенувшегося при его приближении панцирника, протянув сверху всё ещё ошалевшей от такого поворота своей судьбы девушке когтистую руку.

Покосившись на острые когти Лютого, Минигуль всё же решилась последовать за ним, помня, что где-то в том же месте живут и святые в их народе Факум-Карух. Даже если ей суждено умереть, она обязана хотя-бы увидеть их новый дом, то место, где гордые владыки небес, спасшие её сегодня, восстали из пепла.

Сбросив обезболивающий компресс из листьев на солёную землю, девушка подала свою руку, с трудом разместившись на широкой спине перед Лютым, и тут же оказалась в его крепких объятьях. Но это оказалось весьма нелишним, так как они спасли её от возможного падения, когда зверь под ними стремительно рванулся вперёд, с ходу переходя в монотонный галоп. Говнюк был рад скорому возвращению в родные леса, ибо даже ему было непросто противостоять отраве, содержавшейся в местной пыли. Не только стремительный бег и ранения сейчас истощали его организм, выведение из тела и обезвреживание радиации стоило ему также огромных ресурсов. Вот почему им следовало как можно скорее вернуться!

Лишь Лютый чувствовал себя здесь весьма сносно, обладая совершенно уникальным телом, способным жить даже в подобных условиях.

Сейчас он был вполне доволен собой, подставив лицо закатным лучам алого лансвера и сухому горячему ветру. Лютый прямо сейчас впервые за многие прошедшие недели сжимал в руках хрупкое женское тело, скучая по тем временам, когда это имело куда больше смысла чем на данный момент. Все-таки ему нужна половая система! Стоило поднять этот вопрос перед Тенью по возвращении!