— Ты считаешь...

— Да, Юлия. Я думаю именно об этом. Ты же не хочешь, чтобы наш грандиозный план сорвался. — Оборотень понизил свой голос до шёпота, приблизив губы к моему уху. Стало немного щекотно, и я улыбнулась.

Со стороны могло показаться, что мы обмениваемся милыми словечками. Судя по лицам пожилой парочки, они именно так и подумали. Но у нас было важное дело, а всё это общение исключительно ради мишуры. Конспирация! Даже рука Форда, по -хозяйски приклеившаяся к моей спине, тоже ради того, чтобы пустить народу пыль в глаза. А то, что мне очень приятно и хочется, чтобы мужчина никогда не отпускал, так это всего лишь побочный эффект.

— Прошу вас, проходите. Господин Кац ждёт! — вернулся улыбчивый секретарь. Незнакомая парочка подпрыгнула, намереваясь войти первыми . Но работник конторы вежливо усадил их на место. — Нет-нет, это не вам. Здесь назначено. Вы пойдёте чуть позже. Может, хотите чай...

О, как! Выходит, мы прибыли ко времени. Или же Рейн знаком с этим Кацем? Скорее всего, они точно не приятели, иначе бы тот сам вышел нас встречать. Я бросила заинтересованный взгляд в сторону своего спутника, между бровей которого залегла упрямая складка. Непростой мне достался жених, но тем лучше.

Рейн предложил мне руку, я в ответ улыбнулась, как сделала бы обычная невеста. Нервно кусать губы, изображая волнение, даже не додумалась.

Перед дверью я остановилась. В голову пришла мысль, от которой просто не смогла отказаться. И прежде чем вервольф подумал, что я струсила выходить за него замуж, решительно взялась за верхний кружевной слой платья. Рванула его... Хорошо, что оборотень все понял и помог избавиться от лишней тряпки. Она благополучно приземлилась в мусорную корзину секретаря. О чём в этот момент подумали пожилые люди, я не знаю. Предполагаю, что порадовались, ведь они стали свидетелями необычного спектакля.

— Так действительно лучше, — поддержал меня оборотень, сверкнув синими глазами. Веселье было не напускным, но и напряжение никуда не делось. Дальнейшее промедление было ни к чему, и мы поспешили на приём к нотариусу.

Кац сидел за дубовым столом и потирал руки. За его спиной стоял массивный сейф, всем своим видом демонстрируя секретность и основательность. Даже стеллажи, заполненные книгами, выглядели не так эффектно, как этот железный монстр с толстой круглой ручкой-рулём. Я заметила цепкий внимательный взгляд мужчины, которым он оценивающе посмотрел именно на меня. И какое впечатление произвела, совершенно непонятно. Улыбочка на круглом лице предназначалась всем клиентам, в том числе и нам.

— Здравствуйте, молодые люди. Вижу, что не передумали. Хочу спросить, добровольно ли вы принимаете решение вступить в брак? Взяли ли с собой документы или нарочно забыли, чтобы никто не подумал...

Манера вести разговор меня, конечно, удивила. Но поразмышлять об этом нам не дали. Странный шум в приёмной почти сразу привлёк наше внимание. Рейн схватил стул и кинулся к двери, засунув ножку в ручку. Я замерла, ведь это могло обозначать одно — маг здесь.

— Господин Кац, можно ускорить процесс?— поинтересовался вервольф.

— Документы, молодые люди.

А вот тут-то случилась загвоздка. Мои остались дома.

Шум за спиной всё нарастал, а у меня в груди словно что-то оборвалось. Как же так?! А нам ещё договор нужно подписать и составить. Тот самый, про наследство, кто к чему не имеет отношения. И ночи прописать... Или нет, я про них и так помню.

— Магическая проверка, господин Кац, — немного резко произнёс вервольф и было в его словах что-то такое, от чего даже у меня мурашки побежали по телу. Форд достал деньги, положил их на стол и они тут же пропали под ладонью клерка. Да ему только фокусником быть! Или шулером.

Верну, все верну оборотню. Деньгами. Только не сейчас.

Напряжение витало в воздухе, разливалось, тревожными каплями оседая на сознании. Медлить было ни в коем случае нельзя.

Нотариус не стал задавать лишних вопросов. Из верхнего ящика стола достал плоский зелёный камень и подвинул к нам.

— Называйте свои имена, — потребовал Кац. — Малахит не даст соврать.

Камень правды. Дорогое удовольствие, которое добывают в моих родных Северных землях. Ностальгировать было некогда, и я приступила, накрыв пальцами часть камня. Рядом уверенно легла ладонь вервольфа.

— Юлия Пьеровна Норд, двадцать четыре года.

— Джеймс Рейнгард Форд, тридцать один год, — произнёс вслед за мной мужчина.

Резкая боль пронзила указательный палец. Я стерпела, зная, что это своеобразный забор крови, решающий, лгу или нет. Ложь на крови опасная вещь и не мне с этим тягаться.

Изумрудная вспышка осветила обе наши кисти рук, подтверждая личности. Я непроизвольно сжала пальцы в кулак и потёрла их. Рейн проделал всё это спокойнее. Кац кивнул, подвинул бланк к малахиту. Тут же из него посыпались искры, оседая на глянцевой бумаге и образуя наши имена.