Декабрь 1900-го.

Яхта «Штандарт». У берегов Поти

Древнегреческий географ Страбон писал: «На реке Фасис стоит город, он тоже Фасис, и окружает его озеро, море и река… Стремительна она и бурлива. Несётся, бежит по Колхиде, извилиста очень, а потому перекинуто через неё в разных местах 120 мостов – полноводная и судоходная, она соединяется с Понтом». В переводе с греческого Фасис означает «фаза». Отсюда и название красивейшей птицы фазан, по преданию похищенной греками вместе с золотым руном. У себя на родине греки развели её, и с той древнейшей поры обитает она по всей Европе.

Мифологический город Фасис в Колхиде по многим данным совпадает с Поти.

Морская вода у побережья Кавказа – самая тёплая и приветливая. И не только вода.

В конце XIX столетия в Поти побывал Александр Дюма. В произведении «Кавказ» французского писателя остались такие строки: «Мегрельские женщины, особенно блондинки с чёрными глазами и брюнетки с голубыми, – самые прекрасные творения на земном шаре».

И всё же ни тёплая вода, ни красивые женщины не занимали сейчас головы обитателей императорской яхты, болтающейся на зимних волнах в миле от берега.

– Нет, это чёрт знает что! – возмущался Сергей Юльевич Витте, маршируя вдоль борта и хмуро поглядывая на каменистое побережье со стоящими на нём в пределах прямой видимости жандармскими постами, за спинами которых маячили казачьи разъезды.

– Сергей Юльевич, ну что вы так нервничаете, – недовольно поморщился председатель комитета министров Иван Николаевич Дурново, комфортно расположившийся в шезлонге с бокалом императорского коньяка, доступ к которому был открыт высочайшим повелением в качестве компенсации за вынужденное заключение. – Вы же сами говорили, что устали как собака и мечтаете о трёх днях где-нибудь на море или на водах. Вот и пользуйтесь моментом!

– Дражайший Иван Николаевич, – под насмешливым взглядом председателя комитета Витте закипал, как чайник, – в Пекине начались переговоры представителя китайского правительства с послами европейских держав, в Америке сменилось правительство, и всё это самым непосредственным образом влияет на финансы империи! И мой долг…

– Ваш долг, – перебил Витте подошедший министр путей сообщения Хилков, – выполнять распоряжения императора. И он, уезжая, задал вам домашнее задание. Вы его уже выполнили?

– Не мне одному, а нам, дражайший князь, – бурлил Витте. – Нам всем было приказано решить проблему непроизводительного населения. Но…

– Но биржевые индексы падают, а без вашего присутствия в Петербурге никто не посмеет снимать с торгов ваши инвестиции и изымать деньги ваших клиентов, – закончил за него Хилков под общий хохот присутствующих. – Полноте, Сергей Юльевич, мы прекрасно знаем все ваши скромные – и тут я не ёрничаю – гешефты.

– Князь! Вы бываете невыносимы! – в сердцах бросил Витте и резко сменил тему. – Это его императорское величество может позволить себе такую роскошь, как свободные фантазии на экономические темы и даже увлечения марксистскими идеями. А нам требуется прочно стоять на ногах, а не витать в высших сферах.

Витте подпрыгнул и с силой ударил каблуками по палубе, демонстрируя, как прочно надо стоять на ногах.

– Социалистические идеи сильны лишь отрицанием и крайне слабы своими альтернативными предложениями. Уважение к Марксу как к крупному теоретику – это одно, использование марксизма на практике – совершенное другое. Главная проблема социалистических идей – это нестыковка между врождённым чувством справедливости и желанием наживы в самом человеке. Причём если человек из низов, то его погоня за деньгами обычно продиктована лишь желанием выжить или не дать умереть семье, а жажда наживы верхов – просто жадность и распущенность, продиктованная желанием получать всё больше удовольствий. И что прикажете делать с этим первородным грехом?

– Вот Маркс и предлагает всё отнять и поделить по справедливости, – подыграл Витте министр образования Боголепов.

Витте с раздражением посмотрел на «этого книжного червя» и махнул рукой:

– А что, мало отнимали и делили? Да всю историю только этим и занимались и всегда исключительно с благородными побуждениями. В душу человека вложена идея справедливости, которая не мирится с неравенством – с бедствием одних в пользу других, от каких бы причин это ни происходило. В сущности, это корень всех исторических эволюций.

Но почему тогда воз и ныне там? Почему после каждого передела «по справедливости» всё очень быстро возвращалось на круги своя? Нет, не в этом дело. Дело в нашей темноте! С развитием образования народных масс – образования не только книжного, но и общественного – сказанное чувство справедливости будет всё более и более расти в своих проявлениях и, в конце концов, станет постоянным состоянием всего общества.

– И когда у вас запланировано хождение в народ? – не скрывая своей иронии, полюбопытствовал Боголепов.