Ее стенки начинают сжиматься вокруг моего члена с каждым движением, вцепляясь в меня изо всех сил, и ее стоны становятся громче, отражаясь от стен спальни.

— Вот так, грязная девочка. Кончи на мой член. Вот так.

Ее задница содрогается от силы оргазма, и она испускает крик удовольствия в простыни. Приподняв ее бедра выше, я меняю угол и трахаю ее до тех пор, пока не в состоянии продолжить. Именно там я остаюсь до конца ночи, глубоко погруженный в нее.

Пока мы лежим, оба, наконец, в состоянии отдышаться, я жду, когда она заснет. Жду от нее этого. Черт, после произошедшего, мне нужно, чтобы она заснула, чтобы я мог, блядь, мыслить здраво. Но я нисколько не удивляюсь, когда она прижимается ко мне, будто ищет поддержку. Ее следующие слова становятся шоком для моего организма.

— Она разговаривает со мной.

Мои брови опускаются, а сердце сжимается. Я догадываюсь, кто это она.

— Кто?

Наступает долгая пауза. Так долго, что я не думаю, что она ответит мне, но она отвечает.

— Мэдисон.

Мой рот открывается, чтобы что-то сказать, но ничего вразумительного не выходит. Не знаю, как на это ответить. Не знаю, как к этому относиться.

— Ты думаешь, я сумасшедшая, не так ли? — шепчет она, и в ее голосе слышится грусть.

Я качаю головой, тяжело вздыхаю и притягиваю ее ближе.

— Нет.

— Иногда мне кажется, что да. Она приходит и уходит, когда ей заблагорассудится, но мой разум всегда пытается рационализировать это. Она мертва. Как она может быть в одном месте, стоя в ногах моей кровати, когда я знаю, что на самом деле ее там нет?

Я поджимаю губы, решая углубиться в то, что связывает ее с сестрой.

— Что она... говорит тебе?

— Все и ничего.

— Она сейчас здесь?

Я чувствую, как она напрягается в моих руках, и вскакивает, глядя на меня сверху вниз.

— Ты смеешься надо мной.

Я изо всех сил стараюсь скрыть ухмылку, глядя на сердитое выражение ее лица.

— Нет. Я просто задаю вопрос, потому что мне любопытно.

— Ну, нет. Ее нет, — сухо отвечает она.

Я притягиваю ее обратно к своей груди, и она на удивление охотно ложится, падая обратно в меня, будто она не просто раскрыла глубокую, темную тайну.

— Иногда мне кажется, что я все еще слышу ее, потому что мы были близняшками. Интересно, была ли наша связь настолько сильна, что я все еще слышу ее даже после смерти? Бывают моменты, когда я задаюсь вопросом, все ли это только у меня в голове. Не хочу верить, что я воображаю это — воображаю ее.

— В глубине души, на что это похоже?

Она молчит.

— Это похоже на реальность.

Я напеваю, звук вибрирует в моей груди, под ее головой, и она вздыхает.

— Ты мне не веришь, не так ли?

Я делаю паузу, тщательно обдумывая, как ответить. Дело не в том, что я ей не верю. Просто у меня нет ни одного из ответов, которые она ищет.

— Я верю, что ты веришь в это.

— Это не то про, что я спрашивала.

— Маккензи, я не верю в подобные вещи. Я никогда не верил. Это не значит, что я не верю, что ты говоришь правду. Это не значит, что этого на самом деле не происходит.

Она молчит, обдумывая мои слова. Я имею в виду их. Не думаю, что она сумасшедшая, потому что разговаривает со своей сестрой. Я никогда не узнаю боли от потери брата или сестры, не говоря уже о боли от потери близнеца. Я не смогу понять, что она чувствует внутри.

— Если бы она была жива, как думаешь, наши пути когда-нибудь пересеклись бы? Знаю, ты веришь, что все это было спланировано с самого начала, но нет. В первый вечер с тобой, в ресторане, мне просто повезло, что я наткнулась на тебя. Я уже много лет не разговаривала с мамой по телефону, и когда она позвонила мне, я не могла нормально соображать. В тот вечер я собиралась поужинать со своими подругами, а потом, встретив тебя... все изменилось.

Я довольно много думал об этом. Всегда удивлялся, как она так легко спланировала нашу первую встречу. Как догадалась войти именно туда в это время. Черт, ужин был спонтанным. После деловой встречи, которая длилась дольше, чем ожидалось, мне захотелось поесть в одиночестве. Что было бы, если бы эта деловая встреча закончилась раньше, и я никогда не поужинал бы там в тот вечер?

— Я не знаю. Возможно, в конце концов наши пути пересеклись бы, но я уверен, что, между нами, все было бы совсем по-другому. Я не знал твою сестру достаточно хорошо, чтобы представить, каким было бы ее будущее, если бы та ночь никогда не случилась. За эти годы у меня было несколько бесед с ней. — я сглатываю, не зная, как она отреагирует на эту информацию. — И небольшой диалог в ночь ее смерти. Перед моим отлетом.

Маккензи ерзает у меня на руках. Я ожидаю, что она оттолкнет меня и бросит на меня свирепый взгляд, но она этого не делает. Вместо этого она кладет подбородок мне на грудь. Я ищу в ее взгляде остатки гнева или предательства, но этого нет. Она просто хочет услышать все, что я хочу сказать. У меня такое чувство, что иногда Маккензи просто хочет поговорить о своей сестре, потому что скучает по ней. Вместо того, чтобы скучать по ней самой и держать свои эмоции запертыми внутри, это дает ей шанс поделиться ими со мной. И я могу это уважать.