Книга задумана как метатекст, синтез разных отраслей искусства в одно универсальное искусство. Важно не развитие сюжета, а развитие мысли, иногда её непредсказуемые ходы – как и бывает в жизни. «Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней серьёзно» (Оскар Уайльд), поэтому текст написан как метатекст, синтез серьёзного и не очень.
…Спасение человека – в устах его,
ибо слово пробуждает снисхождение.
Сказка о потерпевшем кораблекрушение –
древнеегипетская книга эпохи Среднего царства
(ок. XX–XVII века до н. э.)
ВМЕСТО ПРОЛОГА
Утрата рунической орхоно-енисейской письменности в XII–XIII веках обусловили у одного из самых древних народов Центра Евразии особое, магическое отношение к слову. Одно из изречений кочевой цивилизации гласит: «Слово выпасает Бога на небесах, Слово доит молоко Вселенной и кормит нас тем молоком вселенским из рода в род, из века в век. И потому вне Слова, за пределами Слова нет ни Бога, ни Вселенной, и нет в мире силы такой, превосходящей силу Слова, и нет в мире огненного пламени, превосходящего жаром пламя и мощь Слова».
Роман – это пища для размышления, а афоризм – закуска.
Афорист – это человек, который даже два слова может связать так, что в них будет лесть, сарказм и вечность.
В каждой средней по населению стране есть писатели и поэты. Но не в каждой есть афористы. Афористы – это премьер-лига писательского цеха.
«Я думаю, что мы должны читать лишь те книги, что кусают и жалят нас». Франц Кафка
«Проклятие Анубиса, или Отверзение уст» задуман как метатекст, синтез разных отраслей искусства в одно, универсальное искусство.
Важно не развитие сюжета, а развитие мысли, иногда её непредсказуемые ходы – как и бывает в жизни.
«Жизнь слишком важна, чтобы рассуждать о ней серьёзно» (Оскар Уайльд), поэтому текст написан как метатекст, синтез серьёзного и не очень.
«Истина лежит между строк». Авессалом Подводный
«Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно». Данте Алигьери
«Вот я пришёл к тебе, владыка правды; я принес правду, я отогнал ложь».
Египетская Книга мёртвых, глава 125
Дневник
В полоску,
в клеточку, –
в тетрадку
Мне жизнь страницы подшивает.
Иероглиф разный,
порой бывает безобразный,
В листках раскидан в беспорядке.
…Себя сегодня растревожил –
Те дни, что прожил,
подытожил:
Листки не белы,
мысли – тоже …
…Дневник листаю.
Он не школьный:
Страницы с двойкой –
не порвать.
Фёдор Достоевский с помощью стенографистки Анны Сниткиной написал роман «Игрок» за три недели. Его уже нет с нами.
Автор этих строк не Достоевский, и ему потребовалось три месяца. Но ему, как и Фёдору Михайловичу, – очень надо было.
Достоевский, недостойно проигрывая в рулетку, достойно нёс миссию писателя.
Автор следует завету Фёдора Михайловича: «Главное, самому себе не лгите. Лгущий самому себе и собственную ложь свою слушающий до того доходит, что уж никакой правды ни в себе, ни кругом не различает, а стало быть, входит в неуважение и к себе и к другим. Не уважая же никого, перестаёт любить, а чтобы, не имея любви, занять себя и развлечь, предаётся страстям и грубым сладостям и доходит совсем до скотства в пороках своих, а всё от беспрерывной лжи и людям и себе самому». 1
1
Из романа «Братья Карамазовы».
Чингиз Айтматов благословил автора на выпуск первой книги. Его тоже нет с нами. Он стал духом наших предков.
Айтматов – это советский писатель, который сделал кыргызов чингизидами.
Как принято у кочевников, перед начинанием автор просит благословления у духов Достоевского и Айтматова.
Часть 1. ПРОКЛЯТИЕ АНУБИСА
Глава 1.
Исида и
Анубис
Перед вами скитания в пространстве и времени обыкновенного мужчины. Вот Он в Санкт-Петербурге, возле сфинксов на Университетской набережной, в душной «атмосфере Раскольникова» повстречался с Тенью Игрока.
Игрок был три года в ссылке в Семипалатинске, он помнит запах той полыни Евразии. Это сближает их. Их молчаливый диалог рождает у Него идею книги и побуждает к дальнейшим скитаниям.
Белый сонет
Он помнит свои прошлые жизни.