— А то, что я хотел сделать приятное своей женщине, не допускаете? — с явной издевкой вопросил монарх. — И с чего вы решили, что ее брат не столь умен и расторопен, как граф Доло? Сколько можно вспоминать прошлые заслуги?

— Так позвольте же нам достичь новых! — воскликнула я, изо всех сил стараясь не думать о других словах, произнесенных королем. Они задели меня, но лишь ту часть души, которая еще помнила поцелуй на берегу Братца и ночную прогулку перед отъездом государя на охоту. И этой части было больно слышать неприятное словосочетание — своя женщина. Однако вторая часть помнила, почему это не относится ко мне. Я ни в чем не раскаивалась и не жалела о сделанном выборе. Просто… пройдет. И я расправила плечи: — Мы помним заслуги нашего рода, гордимся своими предками и стараемся походить на них. Славные деяния прошлого напоминают, на что способны Доло, Тенерисы, Мадести и Фристены. И мы желаем быть достойными тех, кто навеки вписал свои имена в историю Камерата. А потому я прошу вашей защиты, государь, от ваших обид и мести. Я прошу изменить решение и не отдалять от себя наш род. Мы готовы служить, готовы приносить пользу, и история на нашей стороне. Королевской защиты, Ваше Величество.

Он устало потер двумя пальцами переносицу, после посмотрел в сторону от меня и вздохнул.

— Поразительно, — неожиданно усмехнулся король. — Сколько раз вы уже мне дерзили, позволяли себе тон, который я не приемлю. Отчитываете меня, оскорбляете…

— Прошу меня простить, государь, — я склонила голову, — я всего лишь сказала, что лежит у меня на душе.

— Да хоть на пол плюньте, кажется, я и это вам прощу. — Отмахнулся он. Затем отошел к столу, скрестил на груди руки и спросил: — Чем вы занимаетесь сейчас, Шанриз? Я имею в виду, оставшись без службы. Чем занимаетесь дома?

Я растерялась. Даже больше — я опешила.

— Вас удивляет мой вопрос?

— Он показался мне неожиданным, — ответила я. — Пока я озабочена судьбой моей сестрицы. Хочу, чтобы она составила не только выгодную, но и хорошую партию. Читаю…

— Что читаете?

И вновь я замешкалась. Сказать, что читаю книгу, которую он сам указал Дренгу, чем бы ни руководствовался в этот момент, я не решилась, и потому выбрала первое пришедшее на ум название:

— «Пески истории», Ваше Величество. Это…

— Я знаю, — прервал меня государь. — И как вы ее находите?

— Всегда интересно узнать о древних загадках нашего мира, — я невольно улыбнулась. — Господин Фойер-Брок писал занимательно и легко. Его исследование Красной пустыни дало много открытий человечеству.

— Да… наверное, — рассеянно ответил король. — А что женихи? Вас, наверное, осаждают?

— Порой мне кажется, что меня опасаются, — невозмутимо ответила я.

— Это меня не удивляет, — усмехнулся государь. — Вам будет сложно найти мужа, Шанриз. Все эти салонные завсегдатаи не для вас. Вам нужен мужчина зрелый, сильный духом… Впрочем, это уже ваше дело, — оборвал он сам себя и передернул плечами, будто стряхнув с них груз: — Итак, вы желаете возвращения вашего рода ко Двору и должности?

— Именно так, Ваше Величество, я прошу вас об этом.

— Я подумаю, что можно сделать. Ступайте, ваша милость, вас, наверное, уже заждались.

Он вернулся в свое кресло за столом, переложил с места на место какую-то бумагу и посмотрел на меня. Я присела в реверансе, а когда уже сделала пару шагов к двери, вдруг остановилась и зачем-то сказала:

— Меня никто не ждет, государь. Я пришла одна и по собственному почину.

Его Величество ответил мне изумленным взглядом и вдруг хмыкнул:

— Уничтожаете устои каждым своим шагом? И как же вас выпустили из дома в одиночестве?

— Никто не видел, я ушла пешком.

— И без сопровождения? Даже без служанки?

— Без сопровождения, — я пожала плечами и задала вопрос: — Когда я могу узнать о вашем решении, государь?

— Думаю, через несколько дней я дам вам ответ, Шанриз, — ответил король и поднялся из-за стола. — Не спешите, я провожу вас. Не дело девице одной бродить по городу.

— Мужчина — не лучший спутник для девицы, — осторожно напомнила я. — Да и если кто-то нас увидит, пойдут сплетни. Вам, государь, нет до них дела, но я нахожусь за пределами дворца, и там нашу прогулку расценят, как мое падение. Уж лучше уйду, как и пришла — в одиночестве.

Монарх поджал губы, но, чуть помедлив, кивнул.

— Хорошо, но одну я вас не отпущу. За вами присмотрят, пока не доберетесь дома.

— Благодарю, Ваше Величество, — я улыбнулась и присела в реверансе. — Я буду ждать от вас вестей.

— Всего доброго, Шанриз, — как-то вымученно улыбнулся в ответ король, и я покинула его кабинет.

Город заполнила суета. Сегодня весь просвещенный мир праздновал самый главный праздник — день первого из Богов, покровителя всего сущего — Всевидящего Верстона. Священные легенды гласили, что он создал мир, а его братья, сестры и приближенные следили за детищем Верстона, помогли наполнить его жизнью и остались рядом, чтобы стать верными помощниками Вседержителя.

Это был всеобщий шумный праздник, на время которого прекращались даже войны. Пусть на один день, но в этот день даже жизнь врага отнять было великим грехом. Не было и охоты, а рыбаки вытаскивали свои сети еще с вечера накануне. И если кто-то умирал своей смертью в день Верстона, то говорили, что Вседержитель оказал благодеяние и призвал к себе достойнейшего из достойных, чтобы он смог отпраздновать великий день среди Богов. В этот день нельзя было браниться и слать проклятья, зато петь, танцевать, заливисто смеяться, восхваляя своей радостью саму Жизнь, — сколько угодно.