Данил бы не понял. Он не простил бы, если я вот так, ради денег… нет. Завтра же я скажу Яну свое очередное «нет». Минута слабости закончилась! С этими мыслями я отправилась в душ, чтобы смыть с себя запах этого мужчины и успокоить мчащееся куда-то вперед, сердце.

Уснуть никак не выходит. На губах все еще ощущается поцелуй Яна. Не могу сказать, что это было неприятно. Это было бы ложью. Красивый, уверенный в себе, твердо стоит на ногах. Женатый. А еще опасный. От него зачастую буквально веет холодом так, что хочется укрыться чем-нибудь теплым. Ему вроде тридцать или около того, а он уже довольно быстро расширяет свой бизнес. Доходы растут, а с ними усугубляется и тяжелый характер. С женой разводится уже больше полугода. Говорит, потому что нет детей, а он очень хочет. Но мне кажется дело не в этом. Вокруг него постоянно присутствуют женщины, но на работе под его интересы почему-то попала только я. При чем настолько, что он не скрывает этого, оказывая знаки внимания. Сегодня не первый раз, когда он предлагает мне себя в качестве поддержки и для более серьезных отношений, но я пока держу оборону.

Поднялась с постели и сходила к сыну. Малыш сладко спит в обнимку с любимой игрушкой. Поправила одеяло и поцеловала в лобик. Чем старше, тем больше он становится похож на отца. Темные непослушные волосы, зеленые глаза и характер. Такой же упертый, настойчивый, целеустремленный. Всегда в движении. Данил был таким. Этим и покорил меня буквально с первых минут знакомства. Веселый, интересный, красивый. Из-за меня он поссорился с родителями, заявив, что уже давно вырос и сам может принимать решения, в том числе, когда и на ком ему жениться. И ведь женился, едва мне стукнуло восемнадцать, до этого встречались около полугода. Потом у нас родился Ванечка, а родители Дани не появились ни на свадьбе единственного сына, ни тогда, когда у них родился внук. Даже на похоронах они делали вид, что нас не знают в упор.

У меня не было возможности горевать о потере мужа, нужно было выживать. Маленький ребенок на руках, отсутствие работы и законченного образования сильно мешали мне наладить жизнь. У Дани остались сбережения, но они таяли на глазах. Помощи ждать было неоткуда. У всех друзей сразу появились свои проблемы и очень важные дела. Днем я крутилась, как могла: мыла полы в подъездах и ближайшем магазине, пока сын спит, даже дворником успела поработать, пока не устроилась в компанию к Яну. А по ночам выла в подушку скучая по мужу, оплакивая потерю. Вот и сейчас глаза на мокром месте. Мне очень его не хватает. Сильного, уверенного в том, что все будет хорошо. Чтобы пришел, обнял и сказал: “Милка, не вешай нос. Все будет отлично!” Я всегда ему верила, он умел найти выход даже там, где, казалось, его просто не может быть. Может Ян не такой плохой вариант? Эгоистично ведь думать только о себе. Ребенку нужно гораздо больше, чем я могу ему дать в данный момент. А Кортнев может. Смахнула слезы, еще раз погладила Ванечку по волосам и отправилась спать.

Утром мы снова опоздали в садик, но воспитательница, на удивление, не сказала ни слова. Только смотрела как-то странно. На работу я тоже опоздала, попав в ужасную пробку. Нервная и вспотевшая, в расстегнутой куртке влетела в здание, не смотря под ноги и наткнулось на препятствие со знакомым запахом. Поняв, что влипла по полной, виновато подняла глаза.

– Ян Анатольевич, пробка...
– пытаясь отдышаться произнесла, глядя на мужчину.
– Извините, я.… - замерла, увидев на его лице усмешку.

– Поговорим?
– согласно кивнула и, опустив голову, пошла за ним к лифту.

– Я правда не специально.

– Успокойся. Я сам сегодня больше часа там простоял. Дальше по дороге авария, это на пол дня теперь. Я все встречи отменил, чтобы не стоять в этой чертовой пробке.

Мы прошли в его просторный, светлый кабинет с окнами в пол, к которым даже подойти страшно. Секретарь принесла нам по чашке кофе. Благодарно улыбнулась девушке, имени которой я не знаю. Они меняются тут каждые пару месяцев. Смотреть на него не хочется, потому я уставилась в чашку, пытаясь найти там что-нибудь интересное, но от взгляда высокого начальства не скроешься в бодрящем напитке.

– Милана, я задолбался, - вдруг произнес он совершенно по-мальчишески, без пафоса.
– Что мне нужно сделать, чтобы ты поняла, что мое отношение к тебе и к твоему сыну серьезное? Мы же взрослые люди, Мил. Просто скажи и я это сделаю. Я тебе обещаю. Малыш, я не требую от тебя неземной любви, понимая, что ты еще не готова к высоким чувствам. Я предлагаю тебе защиту, возможность нормально жить, обрести семью и тыл, - продолжаю упорно молчать. Я не готова к этому разговору. Не знаю, что ему ответить, кроме очередного “нет”, а он продолжает наседать. Не заметила, как Кортнев переместился ближе. Вздрогнула, когда взял за руку.
– Мила, я прошу тебя, подумай! Хорошо подумай! Это не честно с твоей стороны, лишать ребенка нормального, обеспеченного детства. У него может быть отец, - последние слова заставили меня очнуться от оцепенения, в которое вогнал меня этот мужчина. Я подняла на него глаза и зло прошипела.

– У него есть отец!
– попыталась выдернуть руку, но Ян сжал ее сильнее, не дав мне такой возможности.

– Его отец мертв. Он уже ничего не может дать ни тебе, ни ему, - по щекам потекли злые слезы.

– Не смей! Слышишь?!
– почти кричу на него, он только снова усмехается.
– Пусти меня!

Резко дернула руку, поднялась и оказалась прижата спиной к его груди. Он нагнул меня и уложил на стол. Прижался пахом к моим ягодицам, обтянутым форменной черной юбкой. Улегся сверху, сильнее вжимая меня в твердую поверхность и причиняя боль.

– Хватит испытывать мое терпение, Милана!
– зло шепчет мне в ухо.
– Я могу взять тебя прямо сейчас, в эту секунду, - его горячее дыхание обжигает кожу, а мои слезы уже образовали на столе приличную лужицу.
– Без презерватива! И ты родишь мне красивого, как его родители, голубоглазого сына. Тогда тебе точно не отвертеться, - резко отстраняется, поднимает меня за талию и снова прижимает к себе, развернув лицом.
– Но я не сделаю этого, - произносит уже спокойно, а мое сердце гулко бьется где-то в ушах.
– Потому что ты нравишься мне. Меня к тебе тянет, и я вновь просто прошу...
– пауза - Пока еще прошу! Подумай!
– стер ладонью мои слезы, хотел поцеловать, но я отвернулась и его губы скользнули по мокрой щеке.
– Я даю тебе неделю, Мила. Потом я просто возьму свое. Иди работай, - он отстранился от меня и отвернулся к окну, дав мне возможность поправить одежду и почти бегом покинуть его кабинет.