Рука исчезает, а на её месте появляются красные пятна. Чёрт! Будут синяки. Ну спасибо, господин Беркутов.

Знаю, что лучше станцевать с ним, и не злить, но не могу сделать и шагу. Внутри всё сковывает и мне трудно дышать.

Замираю не в силах сделать последний шаг, что разделяет нас. Его запах дыма и тела вдруг обволакивает меня, и я расслабляюсь. Мой взгляд упирается в чисто выглаженную белую рубашку, что обволакивает тело мужчины, как вторая кожа, отчего видна каждая мускула на идеальном теле Михаила, теперь отчётливее, чем вдали. В ушах стоит гул, чувствую, как на нас устремлены миллионы глаз, но всё это меркнет, отходит на второй план, по тому, как сейчас, чувствую близость этого мужчины.

Делаю глубокий вдох и в эту секунду прохладные руки ложатся на мою обнажённую спину и привлекают к себе. Красное шёлковое платье соприкасается с хлопковой рубашкой, и я чувствую сильное тело, хоть и, между нами, два слоя ткани. Ладони непроизвольно ложатся на мускулистую грудь под собой. Вздрагиваю, поднимаю робкий взгляд, встречаясь с ледяными, словно айсберг в океане, глазами. Его ладони начинают изучать оголённый участок кожи, отчего по телу расползаются мурашки. Перехватывает дыхание. Сердце начинает бешено стучать в грудную клетку. А по позвоночнику проходят миллиард электрического заряда.

Я совсем не мышка, но сейчас чувствую себя именно так — зайкой в лапах злого и хищного волка.

Глава 5

Михаил

Я помешался на ней, словно безумец. И даже вчера после жёсткого траха с теми крошками, что подцепил в клубе, дабы вытрахать из мозгов образ и запах девчонки, я не смог не думать о ней. Секс не принёс особого наслаждения, как прежде. Просто механические движения, ни более того. Нимфа, словно приворожила меня, как самая настоящая ведьма, которых в древности сжигали на костре за колдовство. Рядом с ней я теряю рассудок и всё, что мне требуется — это Она.

Я обезумел от её запаха, податливого тела. Стоит только вспомнить, как она таяла, как сахар на моих губах, в моих руках, и крышу сносило напрочь. И даже когда трахал шлюх под собой, представлял малышку вместе них. Воображения разыгралось настолько, что чувствовал её запах, словно она была не где-то далеко в этом многолюдном городе, а совсем рядом — прижималась к моей коже и выдыхала стоны в губы. Я как изголодавший волк брал продажных девок, но удовлетворения никакого это не приносило. Наоборот, только отвращения к ним, к самому себе.

Внутри как будто что-то переключилось, стоило лишь прикоснуться к малютке, вдохнуть её запах, впиться в губы жадным, голодным поцелуем. Стоило всего несколько раз столкнуться, и я уже не я. Меня дико раздражало и бесило. Какая-то девка забралась ко мне в голову и не хочет оттуда выходить.

Сегодня срывался на всех в компании, что подчинённые забрались в свои конуры и не вылазили, пока их начальник не уйдёт с работы. С самого утра ждал отчёт от безопастника о нимфе, но ничего конкретного он не нарыл. На что я ещё сильнее разозлился. Малышку зовут Анна Богданова, двадцати пяти лет. Окончила Филологический институт города. Родилась здесь же, но после окончания учебного заведения её пригласили работать в Мадрид и вот теперь ясно, как она смогла «украсть» мой чемодан. Наверняка они похоже, и девчонка просто взяла не тот. Но эта никак не снимает с неё ответственности. О родителях ничего как странно не было известно. Словно вся информация была засекречена или просто-напросто удалена из базы данных.

Всю дорогу до особняка Орловского Аня никак не выходила у меня из головы. Для меня она стала загадкой, что так хотелось поскорее отгадать и узнать, что же скрывается внутри конфетки с привлекательной обёрткой. Такая же, как и все остальные, или же всё-таки нет. Но стояло мне только зайти в дом и зацепить взглядом ведомую фигурку и саму девушку, а рядом с ней не менее знакомого мужчину, как по венам потекла злость, смешанная с дикой яростью.

Аня танцевала в лапах старого хрыча Чернова. Его рука прижималась к, мать твою, обнажённой спине малышки, что была в красном шёлковом платье длинной чуть ниже колен. Разрез открывал вид на идеальную спину девочки до самого копчика, что в штанах сразу встал по стойке смирно. Её талия была божественно, а взгляд прошёлся по каждому изгибу нимфы, задерживая глаза на аппетитной попке. Но факт в том, что Аня танцует с Черновым. Да даже если бы танцевала в лапах другого, всё равно бы разорвал того на куски.

Мне вдруг захотелось врезать каждому, кто хоть прикоснуться или посмотрит на мою нимфу. Потому что только я вправе смотреть, трогать, трахать эту красотку. Я и никто больше. Она принадлежит мне, как и вся её оболочка с идеальным телом.

Проходящий официант, что шёл мимо предложил чего-нибудь выпить. Взял стакан с виски в руку и, поднеся его к губам, сделал большой глоток, не отрывая взгляда от пары. Прожигаю спину Ани, мне кажется, насквозь настолько сильно, что девушка чувствует и оборачивается, встречаясь со мной взглядом. Шок. Удивление. Неверие. Всё это плещется в глазах красавицы. Она рассматривает меня, кажется, вечность, а я не могу оторвать от неё взгляда. До такой степени она красивая. Но потом Чернов забирает её у меня и это настолько злит, как только стакан в моей руке не взорвался от этой ярости.

Я настолько быстро зверею, что не понимаю, как кому-то отдаю стакан с алкоголем и подлетаю к парочке.

– Не помешаю? — не говорю, а рычу.

Вижу, как малышка вздрагивает и переводит, на меня взгляд. Меня одолевает злость, ярость, ненависть. И всё, что мне сейчас хочется вмазать в морду Чернову, чтобы раз и навсегда стереть с его лица довольную ухмылку и желания приближаться к Моей добыче.

Господин Чернов ставит Аню, и та теперь рассматривает меня ещё большим интересом, чем прежде. Её взгляд прошёлся по груди, спускаясь, но вдруг возвратился, остановившись ниже ключице. Я кожей чувствовал в этот момент, как мысленно её тонкие, изящные пальчики очерчивали контур татуировки, а, точнее, букв. Меня пробирает всего и с каждой уходящей секундой тяжелее держать себя в руках.