– Думал, ты спишь.

– Думал он, - буркнул демон-лекарь. – Не сплю, а мыслю.

– И что намыслил? – уже теряя терпение, спросил Джемис лок Ловер. В действительности у него была куча дел, стоило возвращаться. К тому же там ждет сладкая и до одури соблазнительная девчонка, которую ему предстоит обучить и отдать.

Великое пламя… Ему ведь действительно придется отдать Оливию.

Мысль об этом вызывала в почти физическую боль где-то в районе груди, в животе и горле. Инкуб поморщился, это не ускользнуло от цепкого внимания демона-лекаря.

– Страдаешь?

– Да вообще ерунда какая-то, - сокрушенно признался лок Ловер.

Берингар подумал еще немного, потирая подбородок, потом заговорил вдумчиво и осторожно.

– Слушай меня, инкуб. Тут вот какое дело. Меня, как и тебя, на материк людей отправили в нежном возрасте. Многого из особенностей демонической жизни я не знаю. Но уверен, на Анхароне найдется те, кто сможет тебе помочь.

Джемис сперва смотрел на демона-лекаря с непониманием.

К чему этот винторогий клонит?

Но у того взгляд внимательный, намекающий, и до Джемиса постепенно начало доходить.

– Ты серьезно?! – выдохнул он.

– А какие варианты? В Эрэнии тебе никто не поможет. Демонов сюда обычно привозят на службу совсем юными. Мы ж ничего не знаем о настоящих демонических особенностях.

– Ты предлагаешь мне ехать на Анхарон?! – все еще не веря ушам, переспросил Джемис. Сама мысль об этом будоражила не меньше, чем бешеная скачка или глоток чистых незамутненных эмоций.

Или прикосновение к коже Оливии.

– Только там ты сможешь найти ответ, - отозвался Берингар.

– Но я же на контракте, - немного растерялся Джемис. То, что он может побывать на родине, звучало как нечто безумное и такое желанное.

– Ты хочешь выяснить, что с тобой такое или нет? – теряя терпение гаркнул Берингор.

В голове Джемиса царило возбуждение. Он ведь почти ничего не помнит об Анхароне. Только смазанные картинки из детства – сверкающие рубиновыми столбами улицы, оранжевая брусчатка, золотые листья на деревьях… Ему было всего шестнадцать – по меркам демонов почти младенец.

Отпустят ли его?

Согласится ли император Грегор де Кинг?

И самое трудное: как он сам сумеет передать Оливию в руки тому, кто будет ею обладать? А он сам никогда не сможет к ней прикоснуться?

В горле возник тугой ком, который никак не желал проглатываться, а в груди запекло. И все же Джемис проговорил:

– Наверное, у меня нет выбора.

– Поедешь прямо сейчас за прошением об отъезде?

Джемис покачал головой.

– Я наставник любовных искусств и командир демонического гарнизона, - произнес он. – И если второе я могу временно передать в руки заместителей, то первое всегда выполняю сам.

После чего поднялся и вышел на крыльцо, где его ждал верный вороной конь. Решение Джемис принял. Он обучит Оливию всему, чему должен и выполнит долг перед императором. А после отправится выяснять, что с ним происходит.

Отправился на Анхарон.

Может там эта безумная тяга к сладкой, зовущей и такой восхитительной человеческой блондинке станет меньше.

Часть 33

Часть 33 /Демон Джемис лок Ловер/

Выехав из дома демона-лекаря, Джемис твердо знал, что станет делать. Берингар прав, ему нужно выяснить, что с ним не так. А может что не так с этой девчонкой. Маленькой сладкой задницей, из-за которой он попросту сходит с ума. И теперь ему самое время ехать к Его Величеству за прошением и разрешением отбыть на Анхарон.

Но он лучший наставник любовных искусств во всей Эрэнии. Поэтому выполнит работу до конца, сделает то, что нужно, как бы сложно это ему не было.

Тем не менее сперва стоит решить вопрос с отъездом.

В замок Джемис решил не заезжать – сразу направил коня через Шиарский лес напрямик, чтобы срезать неделю пути через Гномодарские скалы. И когда он к вечеру добрался до столицы, его вороной конь был взмылен, ноздри раскраснелись, а от боков валил пар. Сам конь поглядывал на него с укоризной, вроде, и зачем надо было меня так гнать?

На это Джемис мог только развести руками и передать его в руки императорского конюха, который о его боевом друге всегда заботился более чем хорошо.

Во дворец демон всегда заходил с черного входа, так было привычнее и толпы зевак, придворных шутов и фрейлин не таращились и не шептались с интересом и восторгом за спиной «демон, настоящий инкуб, императорский наставник любовных искусств». Не то чтобы Джемису не нравилось внимание, но от придворных часто веяло эмоциями зависти, злобы, гнева и разочарования. А у них очень гадкий привкус.