— Не столько в глубине мазков, сколько вижу душу художника, — ответила я, распрямившись, и не удержалась от вопроса: — Кажется, наше появление доставило вам хлопот? Простите великодушно, что из-за меня вы поссорились с Ее Высочеством.

— Это мне впору просить у всех вас прощение за безобразную сцену и вызывающее поведение Ее Высочества, — возразил монарх. — Что до вас, баронесса, то прошу смиренно принять мои извинения за тот уничижительный тон, каким было произнесено имя славного рода. — И он склонил голову.

— Ох, — я прижала ладонь к груди, ощутив неловкость от этого поклона. — Вы так великодушны, Ваше Величество.

— Вы удовлетворены извинениями? — спросил он с улыбкой.

— Более чем, — ответила я. — Теперь мы можем приступить к игре?

— Разумеется, — кивнул государь. — Позвольте мне сопроводить вас до столика.

И я накрыла локоть короля ладонью. Однако к игре мы пока не приступили, потому что графиня Сикхерт так и не дождалась своего супруга, а вместе с ним не пришли и остальные наши игроки, явно завязнув в толпе придворных, посчитавших себя тоже приглашенными.

— Грэм, вы лучше знаете, кто проводит с вами вечера, — король обернулся к секретарю. — Пойдите и приведите их. — Барон Хендис, поклонившись, ушел исполнять приказание, и Его Величество обратился к уже присутствующим: — Дамы и господа, не сдерживайте себя. Напитки и закуски в вашем распоряжении. Кто уже желает начать игру, не стоит себе в этом отказывать.

После взмахнул рукой, и музыканты, скрытые в нише, начали наигрывать спокойную приятную мелодию, совершенно не мешавшую негромкой беседе. В восторге от гостеприимства короля пребывала не только я. Стеснение, еще сковывающее сановников и придворных, постепенно отступило после того, как государь проводил меня за стол и уже не отвлекался от нашего разговора. К нам с монархом присоединились мой дядюшка и королевский распорядитель. Они в беседу не вмешивались, но прислушивались к нам с государем. А когда ставки были сделаны, и началась игра, разговорились и они, впрочем, стараясь не мешать.

Сегодня Его Величество не заставлял меня смущаться, и румянилась я разве что от удовольствия. Мы обсуждали живопись, книги, музыку. Когда не приходилось самой играть, декламировать и показывать ту мазню, которой марала холст в доме родителей, а просто обсуждать искусства, я могла сказать несравнимо больше, и это радовало. Наконец-то я могла не отмалчиваться, любуясь чужим талантом, а быть полноценным участником вечера.

Я даже не заметила, когда гостиная заполнилась людьми, до того была увлечена беседой. Лишь поначалу поглядывала на дверь, отчего-то ожидая, что она сейчас распахнется и влетит разъяренная принцесса и испортит вечер, ставший вдруг таким чудесным.

— Вы кого-то ожидаете? — спросил король, глядя на меня внимательным взглядом. — Или переживаете за ваших партнеров? Поверьте, Хендис быстро наведет порядок, и помогут ему в этом мои гвардейцы.

— А… — я замялась.

— Герцог Ришем?

— Нет! — воскликнула я. — Его светлость меня вовсе не интересует.

— Тогда что же вас волнует? У вас взгляд становится настороженным, когда вы устремляете его на дверь. Это, скорей, означает, что вы чего-то опасаетесь, — государь прищурился: — Вы опасаетесь продолжения скандала? — Мне стало неловко, но я все-таки кивнула. — Не переживайте, Ее Высочество почувствовала дурноту и вернулась в свои покои. А больше некому нарушать нашего уединения.

Дальше я уже не отвлекалась, успокоенная известием, что кидаться на меня с обвинениями больше никто не станет. Впрочем, уединение было ненадолго нарушено. Дверь открылась, когда мы успели сыграть дважды, и в гостиную вошла графиня Хальт. Она успела переодеться и выглядела по-домашнему милой. Легкое платье, распущенные волосы, присобранные на затылке, легкий румянец и полное отсутствие украшений.

Ее сиятельство приблизилась к государю и, встав за его спиной, накрыла плечо ладонью. Я ожидала, что Его Величество сейчас улыбнется Серпине, может, погладит по руке или вовсе поцелует, а заодно предложит кому-то из нас покинуть стол, уступив ей место. Однако на лице монарха мелькнула тень досады. Он сам поднялся из-за стола и, бросив, что сейчас вернется, вывел ее сиятельство прочь.

— Похоже, кто-то нарушил указание, — пробормотал себе под нос распорядитель и хмыкнул, а после подозвал лакея.

Я посмотрела на дядюшку, он улыбнулся мне и едва заметно кивнул, одобряя мое поведение. Теперь, когда я могла уделить свое внимание окружению, я огляделась и увидела, что все завсегдатаи на своих местах. Графиня Сикхерт поглаживала супруга по руке, лежавшей с ее стороны стола. Я улыбнулась, глядя на эту нежность. Возможно, прогулка с ними и будет приятной.

Барон Хендис вновь оказался за одним столом с главным егерем и, судя по красным щекам последнего, успел высказать ему всё, что думает по поводу восклицания, едва не лишившего остальных привычного удовольствия. Мне хотелось спросить королевского секретаря, какую картину он застал, когда отправился за другими игроками, но не стала этого делать, иначе пришлось бы уподобиться графу Райетту и выкрикнуть вопрос на всю гостиную.

А вскоре вернулся и государь. Лицо его было сосредоточенным, но когда он сел за стол, то улыбнулся и произнес:

— Продолжаем. Так на чем мы остановились, ваша милость?

Вечер пролетел так быстро и незаметно, что я даже ощутила разочарование, когда дядюшка кашлянул, привлекая мое внимание.

— Неужто уже поздно? — спросил государь. — Мне кажется, вечер только начался. Совершенно забылся.

— Ночь подступила незаметно, — ответила я, едва сумев подавить вздох.

— В приятной компании бег времени незаметен, — произнес граф Доло. — Ваше Величество, мы от души благодарим вас за гостеприимство и за доброту.