– Селение впереди, это Хора?

– Оно, коль путь держишь! – цокнул пастух, озираясь на своего помощника, с которым вместе гнали скот.

Тот ушел вперед, направляя утомленный солнечным зноем скот в сторону загонов. Помощник, скорее всего, видел всадника издалека, не придал тому значения.

Ибузир более внимательно осмотрел путника. С человека, не знающего свою дорогу, можно взять что-нибудь взамен за помощь. А помочь в ориентировании пастушок мог. Он хорошо знал эту местность. Водя вверенные стада по лугам и полянам, он многое примечал сокрытого от глаз простых торговцев. Знал, где источники живительной воды, знал, где кусты боярышника в обилии, знал, где растет дурман-трава.

– Значит, я пришел куда метил, – улыбнулся путник. – А где можно заночевать в городе?

– Не ведаю. Кто приютит, там и спи.

Пастух оглянул свое стадо и направился в его конец, подогнать отставших коров.

Путник продолжил путь к виднеющимся на горизонте воротам. Обойдя боком пастуха, он чуть качнулся от запнувшегося о камень коня. Животное изрядно утомилось в пути. Средь топота копыт пастух смог расслышать слабый звон со стороны путника, присмотрелся. На шее того виднелась металлическая цепь, запрятанная меж полон рубахи. Простолюдин такую вещь носить не будет.

– Эй, путник! – окликнул Ибузир. – А чем платить за постой будешь?

Мужчина обернулся и, подождав промычавшую корову, дабы не надрывать горла, вымолвил: «Отдать нечего, сумы не несу».

– Странный человек. В городе, куда путь держал, тебя никто не ждет, а у самого и монеты нет расплатиться за постой.

– На то и умысел, чтоб не ждали.

Ибузир насторожился, услышав таковой аргумент. Путник шел со стороны Хвалынского моря, куда руссы взор держат для напасти. А не лазутчик ли перед ним?

– А ты кто таков? Из руссов? – не имея склонности к хитрости слов и плутовству, пастух напрямую вопросил. На лукавые ответы у него чуйка – этому научила жизнь в городе.

– Не русс. Из греков я и путь оттуда держу.

– Что-то ты лихо по-тюркски, по-нашему говоришь, грек.

– Так я и глаголицу руссов знаю неплохо!

Они смотрели друг на друга, пытаясь оценить выгоду, взаимно приобретаемую от знакомства. Мужчина давил более хитрым взором, понимая, что пастух рано или поздно примет его условия. Надо дать волю выбрать самому, под какую кабалу идти: правую, аль под левую.

Пастушок, будучи отроду мал, да в делах житейских понимал больше некоторых князевых отпрысков. Мог на базаре выторговать хорошую цену, мог лошадь заговорить, чтоб послушной была, мог роды у скота принимать. Меча только не умел держать, не успел отец научить.

– Денег у меня нет, но могу сгодиться! – хитро подметил всадник.

– У меня и у самого пара рук. Они мне сгождаются.

– Лечить умею.

Ибузир переменился во взоре, услышав заветные для себя слова.

– Что, интересно? – мужчина поймал замеревшее в устах мальчугана слово.

– А болезни ног знаешь?

Путник загадочно улыбнулся. Посмотрел на ворота города, потом обернулся к пастушку.

– Твоей беде минул пятый десяток лет, да полосы красные на голенище вздулись? Ноют ноги, готовы порваться от натуги?

Пастушок обомлел.

– Так и есть. Откуда знаешь все про мою мать!?

– Страдает она болезнью матерей, множество детей выходивших. Смогу помочь.

Руки мальчугана затряслись. Он не знал слов благодарности для стоящего перед ним всадника. Что ему пообещать за помощь матери? Коль на ноги ее поставит, то свят человек будет!

Заметив метание пастушка, мужчина рассмеялся.

– Да не боись ты! Лишнего с тебя не возьму за лекарства. Вижу, что не имущ ты. Скот не твой, а вверенный. Мне нужна крыша над головой на ближайшие несколько дней. И дело одно тебя попрошу.

– Что за дело?

– Какое? – загадочно протянул путник. – Об том после скажу. Одно пообещаю заранее: душу губить не прикажу. Для начала приюти!

– По рукам!

Пастушок мысленно возблагодарили бога неба за посланного на закате дня гостя. Множество бед покинет их семью вместе с болезнью матери.

Дом Ибузира был обширен. В свою годину под его крышей помещалось семейство с семью детьми да дедом. У деда в уголке хранился объемистый склад вооружения трофейного. Только распродали все по смерти отца – жить на что-то надо было. Да и комнаты сестер опустели. В общем, есть теперь, где путника разместить. Еще пара таких поместится!

Зачарованный грядущими переменами, пастушок не думал о проблемах. Самая большая из таковых была очевидна его матери. Похлебки на всех не хватит, накормить сыто не получится лекаря. Грибов на вечер отварят, а следующим днем мать на ноги встанет, тогда у Ибузира освободится больше времени для поисков пропитания.