— Баринов Арсений Игоревич ваш муж? — он устало снял медицинскую маску. Блондинка в ответ лишь кивнула и сделала шаг вперед, чтобы я оказалась у нее за спиной. Но у меня ведь есть Стас! Он не растерялся и тут же подошел ближе к доктору, чтобы услышать, что тот скажет. Я перестала дышать, ноги вновь ослабли и другу пришлось придерживать меня, чтобы я не рухнула прямо на пол, а Лиза… Она стоит с непроницаемым лицом и тоже ждет диагноза… или приговора…

— Мы сделали все что могли… — тяжело вздохнул мужчина. — Ваш муж в коме. — снова вздохнул врач. — Во время операции произошла остановка сердца, но он удивительно силен. Даже в таком состоянии он борется за жизнь. Сказать, сколько это продлится, я не могу. День, неделю, месяц… Нужно провести дополнительное обследование, чтобы посмотреть, какие органы еще пострадали. Пока никаких прогнозов и никаких диагнозов. Состояние стабильно-тяжелое. Он в реанимации.

— К нему можно? — спросил Стас, все еще удерживая меня.

— Не вижу в этом смысла. — ответил нам врач. — Поймите. Вы сейчас ему ничем не поможете….

— Пожалуйста — прошептала я пересохшими губами. — На одну минутку…Я прошу вас. — слезы снова потекли по щекам, стекая по подбородку прямо в вырез кофты.

— Вы родственница? — а Лиза все еще молчит. Я только хотела ответить, но Стас меня опередил. Он достал из кошелька пару красных купюр и положил врачу в карман.

— Родственница. — произнес, глядя прямо в глаза врачу. Тот кивнул.

— У Вас тридцать минут. — и покинул нас.

Лиза развернулась к нам. В ее глазах было невероятное количество эмоций: страх, боль, ненависть, любовь… Пожалуй да, ее я там увидела тоже, но не уверена, что это любовь к Арсу. Сейчас мне было все равно, что она скажет, я готова упасть на колени и умолять, лишь бы она позволила зайти к нему. Я уже сделала глубокий вдох и отстранилась от Стаса, как она заговорила первой.

— Он, кажется, был нужен тебе? — в голосе яд и шипящие нотки, за которыми она пытается скрыть отчаяние. — Забирай! — ее голос дрогнул, выдавая реальные чувства. Красивая женщина развернулась на каблуках и громко цокая покинула отделение, так и не зайдя к мужу.

Стас подтолкнул меня к двери палаты.

— Иди. У нас не так много времени. — И… Даша, он обязательно поправится. Он сильный, ты же знаешь. Всё будет хорошо, маленькая. Все будет хорошо. Иди, а я пока принесу нам кофе. — я только кивнула в ответ и вошла в просторное помещение, где лежит мой любимый мужчина, опутанный проводами. Под глазами залегли тени, проступили морщинки в уголках глаз. Но он сейчас такой спокойный. Я давно не видела его таким.

Тихо, как будто боясь разбудить, подошла ближе и взяла его за руку.

— Все будет хорошо… — шепчу солеными от слез губами. — Ты меня слышишь? Я верю, что все будет хорошо. — опустилась на корточки возле его кровати, прижалась щекой к большой, немного шершавой мужской ладони и тихо заплакала, повторяя одно и тоже для нас обоих… Все будет хорошо…

— Поднимайся. Давай, давай, Даша. Хватит. — Стас аккуратно поставил меня на ноги. Рука Арса выскользнула и просто свисает с кровати. Уткнулась в грудь друга и снова расплакалась. Мне кажется, я за всю жизнь столько не пролила столько слез, сколько за последние несколько часов. Он поднял меня на руки и вынес из палаты, затем из отделения, из больницы. Поставил на землю только возле своей машины. Посадил, пристегнул, как маленького ребенка. Погладил по голове.

Нервно открыл дверь и сел в водительское кресло. Только вот заводить машину не спешит. Закурил и отвернулся.

— Даш, это еще не все новости. — мужчина снова глубоко затянулся и выбросил окурок в приоткрытое окно.

— Говори. — шепотом. Издавать громкие звуки я просто не в силах.

— Отец Арса… Игорь Алексеевич — вцепилась в руку Стаса.

— Нет… -

— Он погиб на месте, Даш. Мы ничего не успели сделать. НИЧЕГО! — он ударил по рулю ладонями с такой силой, что тот дернулся и машину качнуло. Нас кто-то сдал! Какая-то мразь… Но я выясню…Сам найду ублюдка и приволоку его к Арсу на казнь. А-А-А-А-Р-Р… — он снова ударил по рулю. Нервы сдали. Выдержка ни к черту у обоих.

Стас стал дрожащими пальцами доставать из пачки сигарету, а я молча смотрю в окно. Даже плакать уже не могу. Что говорить — не знаю. Мимо пробегают люди. Им нет дела до нашего горя. Арс лежит там и ничего не знает о смерти отца. А мы тут. И тоже ничего не знаем. Слишком тяжело вдруг стало. Слишком больно.

Докурив очередную сигареты, друг повернулся ко мне, сжал ладони в своих.

— Даш, нам нужно съездить к маме Арса. Там Тим. Он не знает еще ничего. И Анну Семеновну нужно поддержать. Ты со мной? = кивнула. — Уверена?

— Поехали. — и отвернулась к окну.

Всю дорогу мы молчали каждый о своем. Я смотрю в окно на капельки моросящего дождя на стекле. Не долго погода нас радовала солнцем. Даже небо плачет, так много плохого сегодня случилось. Прокручивая в голове события сегодняшнего дня, я никак не могу уловить тонкую ниточку, которая приведет к разгадке. Что же там случилось? Арс лучший в своем деле. К нему даже из Столицы заказчики не раз обращались. Всегда осторожный, внимательный. Всегда ко всему готовый. А тут такое… Думать о том, что погибли люди. О том, КТО погиб, не могу. Всё смешалось в противную кашу, и нужная мысль никак не хочет сформироваться. Его подставили. Кто-то свой. Иначе никак. Еще Лиза так невовремя устроила этот цирк на дне рождения Тимура…