Боли не почувствовал.

Ну, конечно, не почувствовал.

Я заставил клыки вырасти, насадил на них язык, прижал ладони ко рту.

Зашипел. Больно. Очень больно!

Похоже, я не сплю.

…

Мозги встали на предохранитель, отказались думать. Сверху закапала кровь.

Кап…

Кап…

Кап…

Без паники! Без паники!

Все тридцать два зуба словно по команде стали заостряться.

Стоять, ёбаные эмоции! В жопу вас драть! Стоять-бояться! Держи себя в клыках!

Кожа ссыхалась…

Мозги покрылись пеленой.

Сдерживаться не получается. Удивительно. Я-то думал, что это просто. Взять так, и сдержать вампирские замашки. Я же, мать вашу, Великий Школьник…

Не знаю почему, но мне срочно нужно забыться… в кровавом безумии. Насколько я помню, именно так низшие вампиры деградируют, не справившись с собой.

Именно так они превращаются в диких животных.

Забавно. И чего это я вообще так распереживался?..

Процесс не остановить. Я превращаюсь в страшную тварь.

Снаружи кто-то крикнул:

— Эй, вампир!

Я замер, прислушался. Когти стали увеличиваться чуть медленнее.

— Ты там как, вампир? Я слышу тебя!

А?

— Выходи, вампир!

Одно движение, и я сижу на краю дупла, высматриваю свою жертву. Ох, кто бы это ни был, жить ему осталось недолго. Зря он здесь появился! Зря. Меня сейчас лучше не трогать! Я в крайне дурном настроении. И это мягко выражаясь…

Внизу на всех четырех ногах стоял Эхзолл, скрестив руки на груди, он противно лыбился, смотрел на меня.

Бесит!

— Что с твоим лицом? Плохо выглядишь. Ты зачем бабу свою порвал, а?

Ну, всё, молись своим богам, тварь!

Мозг окончательно заплыл злобой. Я зарычал, оттолкнулся ногами от дерева, с рыком прыгнул прямо на некроморфа, намереваясь разорвать гаду глотку.

— Тхр-тр, джм! — быстро произнес Эхзолл почти непроизносимые слова. Вокруг него образовался барьер-дымка. Такой же, каким пользовался Айрад.

Я нарвался на преграду, упал в воду, вскочил, зашипел, пуская слюну. Правый бок прожгло до мяса. Хотя боли я и не почувствовал, эмоции стали вытекать из ушей.

Бесит!

— Успокойся, — сказал Эхзолл, не сдвинувшись с места.

Бесит! Бесит! Бесит!

С рыком дикого животного я кинулся вперед, нарываясь на барьер руками. Стал проталкивать их внутрь. Кожа зашипела, с мерзким ощущением она лоскутами отваливались и падала в воду, оголяя мясо.

Эхзолл зевнул.

— Низко же ты опустился, вампир.

Он даже не двинулся с места. Издевается. Кто-то решил поиздеваться надо мной?!

Бесит! Бесит! Бесит! Бесит!

Я заскрежетал зубами так, что они стали крошиться.

Как же бесит! Разве можно так беситься? Ух…

Как же я ненавижу…

Всё ненавижу!

Я отскочил в сторону. Встал на четвереньки, как дикая собака.

— Я всё-таки рассказал о тебе анклаву вампиров, — лениво улыбнулся Эхзолл. — Они попросили за тобой присмотреть. Так что давай без гл…

Бесит.

Что-то заставило некроморфа резко измениться в лице. Он больше не выглядел расслабленным. В его руках появились проклятые амулеты. Барьер сгустился.

…

…

…

Вампирская память и забывчивая душа школьника, давно поняли, как идеально подходят друг другу. То, что было забыто в телах других с яростью обезумевшего вампира всплыло в памяти.

Астария…

Одна из сильнейших ледяных магесс Гашарта.

Мозг вампира не забывает. Я вспомнил, как целых семнадцать лет эльфийская девочка сидела в пещере, где холод пробирал до самых костей.

«Ради новой силы, нужной не ему»

…

Дыхание обители бледной зимы.

Круг третий…

…

Нет!

…

Круг второй…

Ледяной буран.

…

…

Нет!

Кровавый буран.

Кровь, пропитанная магией, забурлила в жилах, стала просачиваться через поры и стекать по коже.

Эхзолл, не моргая смотрел на меня, напряженно хмыкнул:

— Мерзко, даже для меня.

Лягушки заглохли, когда болото похолодело. Водомерки и подводные пауки засуетились. От меня стали расходиться паутинки льда.