Вариантов напрашивалось два. Или же я не знаю всю правду о стоимости свалившихся вдруг мне в руки драгоценностей, или же виной всему извращенный азарт антиквара. Эти кощеи, которые над златом своим чахнут, для меня сродни свидетелям Иеговы. Некая нездоровая зацикленность, которую наблюдала за Алевтиной Васильевной, и которая вызывала недоумение, могла по идее объяснить странный интерес Удава. Но что-то не давало покоя. Он же не старик с безумным взглядом, а вполне себе здоровый мужик, явно не страдающий деменцией.

Что ж, если Дубов решил воспользоваться моей неосведомленностью и нажиться — пусть будет так. Каждый из нас имеет свои критерии совести. Мне не присуща алчность. Тех денег, которые были обещаны, при умном подходе хватит до самой смерти. Как ни стыдно признавать, но на тот момент я уже прикинула, как распоряжусь ими. Решила купить несколько квартир и сдавать в аренду, а на остаток открыть свой мини-салон. Так, по крайней мере, у меня всегда было бы подспорье, и страх о потере работы перестал бы руководить моей жизнью.

Разносольные мысли, плюс напряжение по поводу нависшей угрозы попасть в тюрьму ни за что — не способствовали хорошему настроению. А соответственно во время ужина поддерживала разговор, скорее принуждая себя, чем по желанию.

— Нелли, я понимаю, что ситуация в которой вы оказались, заставляет вас нервничать, но поверьте, это не самое страшное, что в принципе могло бы случиться. — Мутные слова Кирилла непроизвольно вернули меня к милым фантазиям о лесопосадке.

— Хотите сказать, что Бортнич настолько безумен, что способен убить? — брякнула, не подумав.

Дубов поперхнулся, и, откашлявшись, уставился с таким выражением лица, что по спине пробежал холодок.

— Извините. Вырвалось. У меня сейчас не очень хорошо с самоконтролем.

— Боюсь представить, какие еще импровизации за целый день посетили вашу голову. — Проговорил, выдав неприятную усмешку.

Отвечать ему не стала. Беседа ни о чем. Его взгляды в мою сторону во время ужина смущали, хоть и были вполне объяснимы. Два человека сидящих в огромной столовой друг напротив друга. Куда еще смотреть?

По окончанию, предложил пройти в кабинет. Ну, разве я была вправе отказаться? При том, что не понимала о чем можно говорить, пока вопрос о наркокартеле в моем лице не будет закрыт.

Он предложил мне вина, а услышав отказ, чуть удивленно приподнял брови.

— Вам не помешало бы выпить сейчас, поверьте. Это поможет расслабиться и нормально выспаться ночью. — Рассматривая бутылки на небольшом столике, произнес задумчиво.

— Если можно, мне лучше пару глотков коньяка. — Ответила, разглядывая его со стороны, пользуясь моментом. Если он и удивился моей просьбе, то виду не подал. Налил в два бокала янтарной жидкости из графина и подошел, протягивая один из них мне. Уселся в другой конец дивана и вдруг задал такой вопрос, от которого у меня отвисла челюсть.

— Нелли, скажите, а почему, когда началась вся эта история с Бортом… кгхм… с Бортничем, вы не обратились за помощью к Вульфу? — и уставился прямо в глаза.

Замерев от неожиданности, попыталась совладать с эмоциями. Степень его осведомленности о моей персоне впечатляла. Рассказывая ему о том, как познакомилась с Вячеславом Богдановичем, ничьих имен не упоминала. Сказала лишь, что пошла в подружкой в ночной клуб где и столкнулась с ним.

— Наверное, потому, что в самом начале, ухаживания Вячеслава Богдановича не носили такой… агрессивный характер. — Как мне удалось произнести эту фразу и не ввернуть при этом пару-тройку нецензурных слов — диву даюсь.

— А потом?

— А потом я попала в немилость Марка Яновича. — Сделала аккуратный пробный глоток, не отрывая взгляда. Было очень интересно наблюдать за реакцией моего собеседника. Привычное равнодушие сменилось удивлением. Выдержав паузу, объяснила: — У него есть сестра — Илона. Примерно год назад она рассорилась со своим теперешним мужем. Так получилось, что я помогла ей сбежать и скрыться.

— И?

— Марк… очень специфический человек. Это сложно объяснить. — Разорвав все же зрительный контакт, чуть отвернулась. — Он никогда не простит мне своей беспомощности, понимаете? Месяц искал сестру и не мог найти. А Разумовский, думаю, первым бросит спичку, будь я объявлена ведьмой и привязанной к столбу для сожжения.