— Нет.

Словно разговор ему наскучил, двигается в коридор. Я обгоняю его, преграждая путь.

— Скажи, что дальше! Дядя Коля в полиции работает и так это не спустит мне с рук! — кричу, а голоса нет. Вместо него с уст срывается противный скрежет.

Сама не понимаю, почему что-то требую от него. Отлично знаю, что он ничего мне не должен. Но в его руках власть над моей судьбой. Вдруг он захочет воспользоваться ею? Мне и за это спасение нужно отрабатывать долг? Похоже, одной жизнью не расплачусь…

— Он уже не твоя проблема. Забудь о нём.

Хмурюсь. И всё? Так просто? Сабуров пришёл — и злого дяди больше нет?

Оглядываюсь и вижу ещё одного. Отчим лежит в коридоре без сознания. Либо перепил, либо Ратмир ему помог, сразу после того, как ему открыли дверь.

На моём лице омерзение. И ненависть.

— А с ним что?

— А чего ты ему желаешь? — вопрос демона-искусителя.

Кусаю губы и стону от боли, позабыв про лопнувшую губу. Прикрываю рот рукой, из раны заструилась кровь.

Но мне так страшно было произнести вслух правдивый ответ.

Сдохнуть я ему желаю.

Сабуров читает это в моём взгляде.

Вновь что-то коротко и тихо говорит своему человеку. А затем как ни в чём не бывало смотрит на меня. А я ведь не знаю, что он ему приказал. Только догадываюсь.

Убить? Мороз по коже.

— Ничего не желаю. Пусть гниёт здесь, — запоздало отвечаю, надеясь, что именно этот ответ он примет. А не тот, что увидел в отражении моих зрачков.

Но Сабурова заинтересовали мои эмоции. Их происхождение.

— Он тебе что-то сделал? — щурит взгляд.

Я опускаю веки. Не хочу, чтобы он нашёл ответ на свой вопрос.

Сделал. Испортил мне существование постоянными домогательствами, зародил внутри ощущение испорченности.

Только честно ответить стыдно. Мерзко даже говорить вслух о том, что отчим видел во мне женщину с раннего возраста. Будто я в этом виновата. А не его больной мозг.

Сабуров молчит. К моему удивлению — не пытает.

Поднимаю ресницы и сталкиваюсь с новой его эмоцией. Странной.

— Это мой отчим, — признаюсь сдавленно. Хотелось бы соврать, что меня сюда вообще случайно занесло. И я не имею к этой грязной жизни никакого отношения. Но кто ж поверит, если прописка в паспорте говорит об обратном. — Он нехороший человек.

Кивает.

— Пойдём, Серафима. Скоро сюда приедет полиция.

На этот раз я послушно следую за ним вниз по знакомым лестничным пролётам. Он не дал мне умыться или привести себя в порядок. Даже в зеркало взглянуть. Но подозреваю, что не стоит оставлять в этой квартире следы собственной крови.

Сабуров неожиданно останавливается. Пока шла, погрузившись в свои мысли, даже глаз от ботинок не поднимала. А сейчас едва не врезалась в его спину.

Не понимая, что случилось, озираюсь по сторонам. Двор у моего дома сейчас больше напоминает место сходки криминальных авторитетов. Хотя авторитет, похоже, только один — Сабуров. Это его автомобиль сопровождают два внедорожника. И рядом скромно припаркован седан Тами. Видимо, тот большой черный «Мерседес» принадлежал старшему брату.

Я запоздало вспомнила о том, что он должен был появиться.

Он застыл неподалёку от своего автомобиля. Смотрел на Ратмира, как заяц, которого загнали волки. Испуганно и напряжённо.

Затем перевёл взгляд в мою сторону, оценивая причинённый мне ущерб. Представляю, что он решил. Должно быть, что моя разукрашенная физиономия дело рук Сабурова.

Но ещё более ярко я вижу ход мыслей Ратмира. Я сбежала от него к Тами. Так он будет думать?

Ну и хрен с ним! Пусть считает, как хочет. Хуже воровки мне уже не стать. То, что он считает меня шлюшкой, в общем-то, не ново.

— Я звонила Тамерлану, просила у него помощи, — всё же зачем-то оправдываюсь в спину Ратмира. Напряжённую.

Он медленно оборачивается ко мне, смеряя взглядом.

Клянусь, мне спокойнее видеть в нём ярость. Так хотя бы понятно, что он живое существо. А сейчас… сейчас я понимаю, насколько он опасный человек. Щёлкнет пальцами — и меня в асфальт закатают.

И всё же… прикусываю язык, но с него срываются слова, которые я едва могу контролировать:

— Спасибо, что помог. Я поеду с ним.