Шрифт:
– Да… – это вышло слишком интимно, с придыханием, но рядом с Логиновым я вся превращалась в сплошную эрогенную зону.
– И что же ты думала? – в его голосе появлялись мурлыкающие, завораживающие нотки.
Я должна ему сказать…
А сейчас подходящий случай?
Вполне.
И я решилась.
– Ярослав… – начала неуверенно, эротический настрой тут же слетел с меня, – я должна кое-что тебе сказать…
– Говори… – он продолжал соблазнять меня голосом, словно не чувствуя, как изменилась моя интонация, стала серьёзной, нервной, напряжённой.
– Ты знаешь… я… я соскучилась.
Не смогла.
Даже не представляю, как я сейчас признаюсь!
– Я заеду за тобой через десять минут, – он тут же собрался, готовый мчаться за мной сию же секунду.
– Не надо через десять, – испугалась, ведь я не готова прямо сейчас с ним увидеться. – Я сама приеду. Чуть позже. Надо предупредить родителей.
– Ты скажешь им? – Ярослав удивился, зная, что папа его не слишком жалует.
– Они сами уже догадались, – хмыкнула. Что-что, а чутьё у них обоих всегда было отменное.
– Мне ждать секунданта с вызовом на дуэль?
Ярослав шутил, но я слышала, как он напрягся.
– Не надо, папа дал своё благословение…
– Надо же, и что его заставило?
Я промолчала.
Всё-таки сейчас был не слишком подходящий момент.
Лишь про себя прошептала:
– Ты очень удивишься, когда узнаешь…
21
Утром следующего дня мама с папой перебрались в санаторий. А я отправилась к Ярославу, уже изнывавшему без меня.
Несмотря на данное ему обещание, родителям я так ничего и не сказала и ночь провела в отчем доме.
Мы с Логиновым долго разговаривали по телефону. Кажется, я так и уснула с трубкой в руке.
Зато сейчас у меня были две недели относительной свободы. Время, когда нужно набраться смелости и рассказать Ярославу о Тёме. И уже вместе решить, как жить дальше.
Я насыпала Мурику полную миску корма, налила побольше воды и отправилась к любимому.
День был просто удивительный – жаркий, солнечный, наполненный яркими красками вступившего в свои права лета. Подумалось, что стоит сегодня пойти на море, взять с собой Герду, что-нибудь перекусить и провести день в сонной неге на берегу.
По дороге я купила копчёного мяса, жёлтого сыра и свежего душистого хлеба, ещё сохранившего тепло печи. Представила, как буду готовить завтрак любимому, и настроение поднялось до самых голубых небес.
Код на воротах Ярослав сказал мне ещё вчера, надеясь, что я всё же передумаю и приеду ночью. На этот же случай он не запер входную дверь. Поэтому я просто толкнула её и оказалась в просторном холле.
На меня цепным псом тут же набросились воспоминания, заставляя нутро сжиматься от глухой тоски. Последний раз я выбежала отсюда десять лет назад с разбитым вдребезги сердцем.
Уж и не думала, что когда-нибудь вернусь…
Выбежавшая мне навстречу Герда, узнав, радостно завиляла хвостом. Ткнулась в ладони мокрым носом. Вздохнула.
– Привет, старушка, – я почесала её между ушей, потом не выдержала, присела на корточки, обняла за массивную шею. С этой девочкой тоже связано множество воспоминаний. – А хозяин твой где? Спит, наверное?
Он молчала, прикрывала глаза от удовольствия, принимая мою искреннюю ласку.
– Ладно, веди к нему, – я поднялась на ноги.
И Герда, словно, и правда, понимая мои слова, посеменила впереди, цокая когтями по паркету.
Она забежала в одну из гостевых спален на первом этаже, и я вошла за ней следом.
Ярослав спал.
Он лежал на животе на большой, явно двуспальной кровати, обхватив и подмяв под себя подушку, уткнувшись в неё лицом.
Рядом лежал ноутбук с открытой крышкой и тёмным экраном. Похоже, наш знаменитый писатель ночью работал.
Я подошла ближе, опустила пакет с продуктами на пол и села на краешек кровати.
Герда завозилась на своей лежанке с другой стороны, потом, тяжело вздохнув, легла.
Я протянула руку и осторожно коснулась щеки Ярослава, погладила самыми кончиками пальцев, ощущая наждачную колкость щетины. Сердце затопила нежность.
Переставила ноутбук на тумбочку. Скинула босоножки и легла рядом с Логиновым, подперев одной рукой голову, а другой выводя узоры на его загорелой коже, обрисовывая рельеф мышц, острый угол локтя, аппетитную округлость ягодиц.
– Ты пришла? – сонно моргая, он смотрел на меня секунду-другую, а потом сгрёб в охапку, прижимая к себе, опаляя горячим дыханием затрепетавшую на шее жилку. – Как много на тебе одежды… – пожаловался со стоном.