Денис убегает, а я чувствую, как меня всю трясёт.

Пытаюсь думать о чём угодно, только не о том, что приняла брата за красавчика-вора, решившего надругаться надо мной. Конечно, это хорошо, что «вором» оказался Дэн… С одной стороны… А с другой это ужасно, потому что он после такого приветствия, наверное, хочет мне шею свернуть.

Чёрт!

Он совсем не похож на того Дениса, каким я видела его последний раз.

Как же сильно он изменился…

Возмужал…

Из вытянувшегося худосочного подростка с несуразной причёской превратился в настоящего мужчину. Да таких только для рекламных роликов снимать нужно — сто процентов привлечёт внимание большого количества женщин к рекламируемому товару.

Наверное, у него очень много дорогих девушек, ведь такой парень, как он, никогда не посмотрит в сторону простушки вроде меня.

И это мой брат!

Поверить только!

Общение у нас с ним никогда не было близким, и я даже не думала поискать его в социальной сети, чтобы добавить в друзья. Даже мысли подобной не подпускала никогда. Зачем мне это было нужно, ведь он был для меня фактически чужой человек…

Он давненько не появлялся дома… Сколько времени прошло? Лет пять, не меньше… А тут вдруг ворвался, как самый настоящий грабитель, проник тайно, и заставил меня испытать неизведанные ощущения. У меня ведь сердце чуть не разорвалось, когда я увидела его. И это после моего кошмарного дня, когда я с треском провалилась и не попала на свидание. Ещё и неумело наврала Максиму о том, что заболела… Заболела и решила сообщить об этом за пару минут до предполагаемого начала свидания.

Вот же день…

Мысли снова возвращаются к Дэну.

Я думала, что мой брат — мажор, балагур какой-нибудь, сопляк… Мама частенько жаловалась, что Дэн постоянно тянет из неё деньги. Я думала, что именно деньгами он покупает внимание всех своих друзей, но слишком сильно ошибалась.

Он хорош собой…

Бесстыдно хорош, чтобы быть моим братом…

Алена

Щёки горят от стыда за то, что я сотворила, и я спешу на кухню, чтобы остудиться. Достаю стакан с верхней полки шкафчика для посуды и наливаю в него холодную воду из-под крана. Увидь это мама, она бы непременно начала отчитывать меня и говорить, что так нельзя. Я почти слышу её голос в голове:

— Кулер здесь стоит совсем не для красоты, милая! Если ты не умеешь им пользоваться, я могу провести для тебя инструктаж…

И вижу её фирменное движение губ — вытягивание их уточкой.

Я закатываю глаза и негромко цокаю языком, ставя стакан на место. Нужно как можно быстрее собрать осколки вазы, чтобы матушка ничего не заподозрила. Представить даже страшно, какую истерику она закатит, если узнает, что сие чудо было безнадёжно испорчено. Главное, чтобы она внезапно не вернулась домой…

Взгляд падает на мокрое полотенце, которое Денис прижимал к своей голове, и я немного жмурюсь, представляя, какой шок он испытал. Вот же гадство! Иначе просто не назовёшь это происшествие… Надо было зажечь свет, а уже потом хватать вазу… Но я могла и не узнать его сразу, ведь страх так сильно гонял кровь по венам, что я и не соображала в ту секунду.

Схватив тёмный мусорный пакет, я спешу в зал, где и произошла наша встреча с Дэном. Как же некрасиво получилось-то. Вот же Дьявол. Я поджимаю губы, когда смотрю на крупные осколки фарфора.

Интересно, как он себя чувствует?

Может, рванул в травмпункт?

Сердце с силой бьётся о рёбра, готовое проделать в них самую настоящую дыру. Дыхание становится учащённым. Руки трясутся, когда я собираю вазу по кусочкам. Я почти представляю, как она разбивается о мою собственную макушку, и вся ёжусь от мнимой боли. Внимательно оглядываю каждый осколок на наличие крови. Вроде бы её нет, значит, серьёзных повреждений тоже быть не должно.

Надо было предложить Денису приложить лёд к голове… Или что делают в подобных случаях?

Блин!

И почему он не предупредил, что приедет? Или он говорил маме, но она со своими делами совсем позабыла уведомить об этом меня? А может, просто не посчитала нужным?

Эти мысли пожирают, сводят меня с ума.

Я чувствую себя виноватой и понятия не имею, как вести себя с братом, если он всё-таки вернётся. Как я посмотрю ему в глаза после того, что сотворила? Голова начинает гудеть от распирающих её мыслей, а чувство вины известным всеми сверчком распиливает мою психику на мелкие кусочки. Хочется засунуть эту совесть куда подальше и сказать, что брат сам виноват. Почему он не включил свет? Почему не попытался сразу заорать, что это он и предупредить меня? Начал мямлить что-то о защите и звать полицию!

Чёрт! Чёрт! Чёрт! И ещё тысячу раз чёрт!

И это всё после неудавшегося свидания и сломанной шпильки! На меня всё разом решило свалиться, чтобы добить окончательно?

Негромкий всхлип срывается с моих губ от отчаяния.

Закончив собирать осколки и поблагодарив Бога за то, что мелких не было, я уношу пакет в коридор, решив, что придётся ещё бежать до мусорки, чтобы мама случайно не обнаружила остатки компромата с места преступления. Пропылесосив дорогой персидский ковёр, на всякий случай, чтобы уж точно убедиться, что следов моего провального воссоединения с братом не осталось, я быстренько поднимаюсь к себе в комнату.