— И на отдых отправят, Ари, — строго сказала Мелиал. — Уж поверь, я об этом позабочусь. А потом вы будете в лагере Академии. То есть физически и головой будете работать.

— Мне бы еще поездить по Империи, — произнес Ари. — Так сказать, посмотреть, что да как.

— Ари, — вздохнул Бран и покосился на сына. — Не торопись. Если суждено погибнуть, значит, знания тебе не сильно нужны. А если суждено жить долго, то все успеешь.

— Бран, это что, такие у тебя отцовские наставления? — скривилась Мелиал.

— Я понял, отец, — кивнул Аринэль.

— И я поняла, папочка! — пропела Саманта. — Думаю, мама Сая тоже оценит!

— Анти, девочка моя, — Бран что-то зачастил, прям заторопился. — Давай это останется между нами, ладно? А то мама Сая сейчас нервная из-за ребеночка. И может папе что-нибудь подпалить…

Последнюю фразу Бран сказал в сторону и еле слышно.

— Ах, какие у меня сестрицы-то интересные! — приложила ладошки к щекам Мелиал.

— Мелиал, ты буквально всех их уже знала, — чуть язвительно заметил Бран. — Вот натурально.

— Ну, Бранни! — воскликнула Мелиал. — Одно знать, другой быть с ними!..

… Мелиал что-то еще говорила отцу, Бран на это слегка кривился. Они втроем ушли дальше по коридору. А младшие Тайфолы свернули в коридорчик, на который указала Кинара. Почему-то именно она… Уже была здесь?

Вышли они в небольшую пещеру, с довольно низким потолком, роста на полтора. Посредине пещеры имелась «чашка» горячего источника метра четыре в поперечнике с пологими краями-берегами. То есть пол просто шел под наклоном, этакой воронкой. Кстати, потолок и стены были обычного, то есть серого цвета. А вот пол был черным, гладким. Будто мраморный. И теплый. У стенок пещеры, справа и слева от входа стояли несколько лавочек.

Кинара задернула серой занавеской проход. А Саманта показала Ари взглядом, куда поставить сумку. С вещами, натягивать обратно всю сбрую никому не хотелось, взяли с собой домашнюю одежду.

Только Ари принялся раздеваться, как его схватила за руки Кинара. И молча отрицательно помотала головой. Ага, дамы задумали какой-то волнительный сюжет. Ари опустил руки, слегка улыбаясь. Саманта в это время обходила светильники, приглушая их свет. В конце концов в пещере воцарился полумрак, а играющие по стенам полосы отраженного от воды света делали атмосферу загадочной.

Кинара, смотря в глаза Аринэля, не торопясь, расстегнула оружейный пояс парня. Пояс не упал на пол, значит, позади принимала подачу Саманта. Кинара прижалась к Ари и напористо так поцеловала его. Расстегнулась верхняя пуговица.

Кинара оторвалась от Ари. Ее дыхание было частым, а глаза мерцали в полумраке. Еще одна пуговица. Кина явно не торопится…. Но и не медлит. Одна за другой расстегивались пуговицы пятнистой полевой куртки. Капала где-то вода… Губы Кинары были холодными почему-то. А губы Анти… Ох, эти губки…

… Обнаженная Саманта, совершенно не стесняясь, утянула его в воду. А та действительно была горячая. Не кипяток, но горячая. Приятно горячая. После прохладной воды, которой они обкатились в небольшой нише, около входа (не лезть же в бассейн грязными), погрузиться в бассейн было очень приятно. А когда к тебе прижимаются молодые девушки, да еще и твои девушки…

Они просто лежали, наслаждаясь тем, что из тела уходит усталость, будто растворяется в горячей воде. Бассейн был неглубокий, по колено. Иногда откуда-то снизу обтекали тело струйки более горячей воды. Мерцал отраженный свет на потолке. А они лежали и молчали. Саманта держала Аринэля за руку. А Кина просто прижалась к боку. И Ари ни о чем не хотелось думать, он словно парил в этой горячей воде, наблюдая за причудливой игрой световых полос на потолке…

… Насколько же становится приятно и просто красиво, когда те, с кем ты делишь ложе, реально вызывают у тебя самые положительные чувства. Ощущения тела — это же лишь дополнение, приятная добавка, волнующий нюанс. А вот когда в груди что-то покалывает на их улыбки, их взгляды, иногда ноет какой-то сладкой болью под сердцем… А когда ты понимаешь, что они с тобой просто потому, что сами этого хотят, вот тогда всё превращается из банального получения удовольствия, во что-то более высокое. Всё пошлое испаряется, становится красиво, загадочно, волнующе. Вот тогда начинаешь замечать волнующие изгибы прекрасных женских тел в мерцающем звездном свете, от поцелуев слегка кружится голова, а телесное возбуждение становится лишь фоном для куда более приятных ощущений. Вот с таких моментов, наверное, и пишут всякие возвышенные вещи…

… Аринэль лежал на спине, смотря в потолок. А две честно удовлетворенные им девушки были обняты, прижаты к телу и мирно сопели. А вот к Ари сон никак не шел. Вообще.

«Три дня. Значит, уже завтра… Или уже, наверное, сегодня, надо возвращаться в Кайсэ. Что же… Такова военная жизнь».

Аринэль зевнул. Вот только зевает он уже минут двадцать, а сон все никак не берет. А когда пришли, то, казалось, что упадет и уснет, так в горячей воде расслабило. Но ему тут же объяснили, что не для того романтика накачивалась, чтобы один безответственный мужлан финал испортил.