— Это так печально. Прости, так тебе всего тридцать три?

— Тридцать пять. И не надо на меня так смотреть. Я и сама знаю, что не красавица.

— Сеньорита, а мы ведь как раз ищем латника. Может присоединитесь?

— Нет, не интересует. Я в профессию не вернусь. И лат у меня больше нет. С вампиркой помогу, и всё. Да и здесь от меня толку без доспехов будет немного. У вас хоть план какой есть? Как вы её убивать собрались?

— Кое-что за ночь придумали. Но сначала не мешало бы на неё взглянуть.

— А это как раз просто, господин Нордвинд. Она три дня сидит в дальнем углу сарая. Если дверь приоткрыть и посмотреть, даже не реагирует. Я уже пять раз так делала.

— Ну так пойдём, поглядим?

— Поглядим. На всякий случай, вампиры устойчивы к звуковой магии.

— Спасибо, мы знаем, — огрызнулась Фрида.

— Я тут ещё вспомнила. Когда вампирка эта на меня нападала, у неё лицо было незлобное. Там другое было на лице. Тоска и печаль. И боль от утраты. Я такое лицо всегда узнаю, я на него в зеркало насмотрелась в свое время.

— К чему ты клонишь?

— К тому, господин Нордвинд, что может статься, она всё это затеяла, что бы её реально умертвили.

— Вампир, добровольно желающий закончить свой жизненный путь? Сеньорита, простите мою нескромность, но это противоречит их природе. Они так не устроены.

— Может и так, а может и по-другому. Скоро узнаем, что ей надо. Вон у вас в ошейнике гоблин-шаман бегает. А это невозможно.

— Кхм…

Компания, стараясь не шуметь, поднялась к амбару. Дориан и Альварес пристроились с права от двери, а Мери слева. Лили расположилась чуть дальше, прямо напротив двери, готовая выстрелить в любую минуту. Шруму она приказала следовать сразу за ней. Ещё чуть дальше Фрида. Поскольку вампиры не восприимчивы к звуковым воздействиям, она держала в левой руке короткий меч, а лютню убрала за спину.

Дориан осторожно ухватился за ручку двери и кивнул Лили, чтобы была готова стрелять. Лидер тихонько приоткрыл дверь и заглянул. Внутри строения было довольно темно, но в дальнем углу отчётливо различался силуэт небольшого человека. Вампирша расположилась на куче зерна пшеницы и, похоже, совершенно не двигалась.

— Она совсем неподвижна, — прошептал Дориан, высунувшись наружу. — Может, померла?

— Как-будто это возможно? — прошелестел очень высокий, почти детский голосок.

Авантюристы переглянулись.

— Подглядывать очень невежливо, — продолжил щебетать голос. — Если вас не затруднит, войдите и представьтесь. Или вы дикари из леса?

Дориан молча оглядел остальных. Альварес кивнул, а Мери сильнее сжала в руках меч.

— Мы входим.

— Да, будьте так любезны.

Лидер вошёл первым, за ним выстроились справа и слева Альварес и Мери. Лили, Шрум и Фрида заняли второй ряд.

— Ого, должна вас похвалить! Вы хотя бы имеете представление о тактике. Неужели эти чумазики сумели наскрести на профессионалов?

Вампирша сидела там же, на груде зерна, в дальнем углу сарая. Крохотная, почти ребенок, с тоненькими ручками и ножками, совсем не уместная для сельского амбара. Это создавало совершенно сюрреалистичную ситуацию. На девушке было надето элегантное серое платье, даже в полумраке было видно, что когда-то оно стоило целое состояние. Сейчас же наряд превратился в рваное вывалянное в грязи тряпьё. Ступни вампирки украшали почти кукольные туфельки, с бантиками, теперь уже непонятно какого цвета. Волосы её были русыми, но это еле угадывалось, поскольку все они представляли из себя один сплошной комок шерсти и грязи.

Вампирша грациозно поднялась на ноги и, будто не замечая, что её наряд пришёл в негодность, сделала небольшой реверанс.

— Позвольте представиться — Жизель! — прощебетала она. — Эй, теперь ваша очередь. Я ведь должна знать имена тех, кто меня будет убивать. И к тому же это просто не вежливо. Начнём, пожалуй, с вас, крупный мужчина.

— Я?! Сеньорита, простите мою бестактность. Франсиско Алонсо де Альварес. Идальго. — Альварес сделал поклон в ответ.

— Ах! Так вы с Юга? Я никогда не была на Юге! Говорят, там всё так… необычно. Но давайте продолжим. Кто следующий? Я вижу у дамы за спиной лютню. Вы менестрель? Почему бы вам не сыграть на ней что-нибудь приветственное?

Лили толкнула в бок Фриду, которая раскрыла рот от удивления, пытаясь выдавить из себя слова.

— Фрида Нордвинд, к вашим услугам. Моя лютня не настроена, поэтому я не могу играть на ней прямо сейчас, — соврала бард.

— Какая жалость! Отец не любит менестрелей. Папенька считает их дармоедами, а мне нравится музыка, — вампирка, словно невесомая, крутанулась в воздухе, изображая танец. — Мужчина в центре, надо полагать, ваш родственник?

— Вы очень проницательны. Я Дориан Нордвинд, её брат.