– Впервые за шесть недель дядя Малкольм пустил меня подраться, а ты взял и унизил меня, – наконец выплюнул Нолан.

– Потому что ты ранил Джема, – ответил Саймон. – Не обязательно было так его таскать. Он тебе ничего не сделал.

Нолан фыркнул.

– Он слабак.

– Под водой – нет. – Саймон покачал головой. – Мы с ним друзья. Если бы ты дрался против кого-то другого, не стал бы…

– Думаешь, меня волнует, что он твой друг? – спросил Нолан.

– Да. А ещё я думаю, что ты спустил на Уинтер Гаррета, потому что она моя подруга.

Ноздри брата раздулись точно так же, как у Саймона, когда он злился и пытался придумать, что сказать. А по прошествии несколько секунд его наконец прорвало.

– Вся школа знает, что ты любишь своих друзей больше, чем нас с дядей Малкольмом. Ты постоянно ходишь с ними и даже не говоришь со мной, если тебя не заставить. Мне иногда кажется… что если бы ты выбирал между нами, то выбрал бы их.

Саймон уставился на него, потеряв дар речи. Он бы очень не хотел, чтобы перед ним встал такой выбор, но… честно сказать, Нолан был прав. Он бы действительно выбрал Уинтер, Джема и Ариану.

– Потому что я – не ты, – сказал Саймон, сглатывая ком, вставший в горле. – Ты всю жизнь знал Малкольма. Вы с ним одна семья. А я, я…

– Что? Ты нам не семья? – Нолан сощурился, наконец подняв на него взгляд. – А мог бы, знаешь ли, если бы попытался. Но зачем тебе? Ты даже сидеть со мной не хоче…

– Потому что твои друзья меня ненавидят, – перебил Саймон. – Ты что, не слышал, как меня назвал Гаррет?

– Так ты и есть предатель, – рявкнул Нолан. – Ты предал меня. Дядю Малкольма. Маму. Это из-за тебя её похитили.

Саймон скорее предпочёл бы получить удар под дых, чем слушать ядовитые гадости, которые выплёвывал Нолан, вызывая в нём знакомую бурлящую ярость. Сдержав позыв превратиться, он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Не получилось.

– Я тебя не предавал. Это у тебя осталась семья. А моя семья умерла на крыше Небесной башни, и вы с Малкольмом его не замените. И, да, я провожу с друзьями больше времени, чем с тобой, потому что я им нравлюсь и им приятно со мной общаться. А ты просто хочешь, чтобы тебе говорили, какой ты хороший. А это не так, – сказал Саймон, вставая и впиваясь в брата взглядом. – Хорошие люди никого не травят. Хорошие люди принимают других такими, какие они есть, не зовут других предателями и брошенками и не ведут себя так, будто мир вращается только вокруг них. Мой мир вокруг тебя никогда не вращался и не будет, понял?

– Да уж, понял, – злобно ответил Нолан. – Приятно знать, что ты обо мне думаешь. Небось считаешь, что мама ошиблась, да? Когда выбрала меня, а не тебя.

Саймон не стал отвечать. Он попросту вышел из кабинета и захлопнул дверь, и плевать ему было, если Малкольм на него разозлится. Он и так злился, а если Саймон с Ноланом не помирятся, то ничего не изменится.

Пока ученики заканчивали тренировку в яме, Саймон решил побродить по Логову, заглядывая в пустые классы и пыльную библиотеку в поисках Уинтер. Он даже ещё раз сходил в столовую, чтобы проверить, не пошла ли она завтракать, пока никого не было, но там было пусто. Тогда Саймон, на взводе, пошёл в корпус Рептилий. Он сомневался, что Уинтер там спрячется, учитывая, как ненавистна была ей собственная змеиная природа, но остальные ученики ушли на тренировки, так что шанс был. Все корпуса построены с учётом особенностей пяти Царств, и Рептилии жили в знойной песчаной пустыне. Саймон бывал там всего пару раз, но машинально посмотрел вниз, чтобы не наступить кому-нибудь на хвост.

В общежитии Рептилий был оазис – видимо, для тех, кто не переносил жару. Взрослый крокодил бросил на Саймона любопытный взгляд, когда он обошёл небольшое болотце. Но Уинтер в комнате не оказалось, и в общей гостиной тоже её не было.

К тому времени, как он выбрался из корпуса Рептилий, тренировка уже почти закончилась, и оставалось только вытряхнуть песок из одежды и направиться на первый урок: историю мира анимоксов. Она была куда интереснее всяких войн и революций, о которых говорили в обычной школе, а ещё её обожала Уинтер.

Но когда он дошёл до класса, место Уинтер пустовало. Он сел между Джемом и Арианой, пытаясь не обращать внимания на Нолана, сидящего через три ряда от него.

– Сходил в медпункт? – спросил он Джема, который успел переодеться и сменить очки.

– Ага, меня подлатали, – отозвался тот. – Но медсестра сказала, что несколько дней придётся посидеть на суше. Генерал не обрадуется.

Зато сам Джем явно был рад возможности почитать, а не заниматься нескончаемой подводной строевой подготовкой. Саймон коротко ему улыбнулся, и он улыбнулся в ответ.

Урок начался, и их учитель, мистер Барнс, высокий мужчина со всклокоченной козлиной бородкой и впалыми щеками, кашлянул. Саймон выпрямился, готовясь записывать лекцию, чтобы потом передать её Уинтер. Так у него хотя бы будет предлог её поискать.

– В ходе истории роль анимоксов в мире меняется, – начал мистер Барнс, медленно расхаживая перед учениками, заложив руки за спину. – Мы подстраиваемся под современные технологии, количество естественных для нас мест обитания уменьшается. Мы давно научились с лёгкостью переключаться между человеческой жизнью и жизнью животного, и вопреки множеству пережитых войн наш вид продолжает процветать. Несмотря на то, что за последние века законы, которым мы подчиняемся, много раз менялись, есть три основополагающих устоя, которые разделяют все пять Царств. Так, кто знает три правила мира анимоксов?