– Barbarians [17] , – коротко прокомментировал мой ответ блондин, в то время как его товарищ разразился настоящей тирадой.

– Gratulire uns erce! Such Schreclich incem werde! Face igt lirde bee space as eye not lich! Red frogste uns habbe tols litte! Geeen gidde wind aus ins tjolle nid laddt! [18]

– Shut! [19] – так гневно рыкнул мужчина, что я невольно подпрыгнула. – Du sprehe un seine ire wife! [20]

– Shut! Shut! [21] – все еще посмеиваясь, замахал руками перед собой, кажется, Кельм – так его называли в день нашей первой встречи. Мужчина был похож на огромного рыжего исполина. Он был высок, широкоплеч, с зелеными озорными глазами и с совершенно детским, непосредственным лицом. Хотя если присмотреться к нему внимательнее, то вовсе и не непосредственность читалась в чертах его лица, а хитрость. Мужчина казался этаким хамелеоном. То он смеется, словно ребенок, то смотрит, будто давно живущий на этом свете мудрец.

– Меееняяя зооовууут Рик, – неожиданно представился сереброволосый северянин, – а этооо Кельм, – указав рукой на товарища, кивнул он. – Согласишься ли ты пояснять нам особенности вашей культуры…

– List! List! [22] – неожиданно перебил Кельм своего товарища, когда я наконец начала более-менее его понимать.

Рик, словно забывшись, благодарно кивнул товарищу.

– Соооглааасиишьсяяя лиии тыыы пооояяясняяять…

Так, кажется, я начинаю понимать, в чем проблема. Должно быть, они считают, что, когда говорят в нормальном темпе, я плохо их понимаю.

– Говорите нормально, – перебила я певучую речь северянина, – я плохо понимаю, когда вы тянете слова.

Мужчина как-то растерянно замолчал и обвиняюще посмотрел на товарища. Кельм округлил глаза, помолчал несколько секунд, после чего разразился громоподобным смехом.

– Wist, keine cretin either! [23] – все еще посмеиваясь, заключил он.

– Хорошо, Дэй Ли, – наконец-то Рик начал говорить с нормальной скоростью и интонацией, – нам просто казалось, что так тебе будет легче нас понимать.

– Почему? Я что, тупой? – как-то само вырвалось у меня.

Рыжий уже хохотал так, что ему приходилось утирать слезы в уголках глаз. Впервые вижу, чтобы человек был столь несдержан в эмоциях!

– Нет, я не имел этого в виду, – примирительно заговорил блондин. – Shut ire! [24] – вновь обратился он ко все еще веселящемуся другу, прибавив в голос рычащих ноток. – Прости, но мы бы хотели попросить тебя разъяснять кое-какие вопросы, что будут возникать у нас относительно вашей культуры.

Странно, с чего бы им обращаться по такому поводу к юному паи? Не легче ли расспрашивать тех же колдунов-мудрецов? Они-то всяко лучше должны знать, разве не так?

– Конечно, я поясню, – все же согласилась я. Это был хороший повод для меня быть ближе к ним, запоминать новые слова, хоть как-то учить язык, на котором они говорят, и в то же время наблюдать за чужаками. – Спрашивайте, когда будет нужно, – стараясь изобразить непосредственность, я широко искривила рот, надеясь, что это будет похоже на улыбку.

– Oh, kolte myr dirte! [25] – прокомментировал Кельм что-то на родном языке.

– Shut, – уже привычно огрызнулся Рик и легко улыбнулся мне в ответ. Улыбка у него была такой искренней, на миг показалось, что от нее может стать теплее на сердце. Почему так, интересно? Так мог улыбаться лишь Сэ’Паи Тонг, я называла эту улыбку «честной». В нее хотелось верить, в отличие от многих ужимок, которыми пользовались люди, чтобы обозначить свои чувства.

После того как я согласилась пояснять чужакам то, что будет для них непонятно, я поспешила покинуть ручей. Во-первых, уже начинало темнеть, а мне еще надо было сварить кашу для себя, а во-вторых, должно быть, северяне пришли к ручью по своим нуждам, а не для праздного разговора со мной. Потому, быстро извинившись и пожелав им спокойной ночи, я направилась к общей стоянке лагеря. Но стоило мне показаться, как ко мне тут же подошел Сэй Лум. Капитан не стал ходить вокруг да около, а прямо спросил то, что его так взволновало:

– Они говорили с тобой?

Пояснения мне были не нужны, мы оба понимали, о ком говорит капитан.

– Да, – коротко ответила я.

– Чего хотели?

– Спрашивали, почему все плакали, когда мы уезжали из города, – не видя смысла скрывать наш разговор, ответила я, при этом ставя котелок на огонь и насыпая в него крупу.

– И что ты им сказал? – очень серьезно поинтересовался он.

– Сказал, что такая традиция в Аире, а что? – Должно быть, капитан решил, что меня усиленно вербовали у ручья в ряды северян. Но это было даже забавно, учитывая, что если эти «люди» захотят узнать что-то секретное, то ни один человек не сможет устоять и не рассказать того, что будет нужно чужакам. Не считая меня, конечно. – И попросили разъяснять им то, что будет непонятно в наших обычаях, – добавила я через какое-то время.