Вроде бы простая еда – запечённая курица, картошка, домашние соленья – а так вкусно, за уши не оттащишь!

Лена ела с аппетитом, едва не причмокивая.

– Спасибо, наелась на день вперёд, - поблагодарила она хозяйку. – Необыкновенно вкусно, оторваться невозможно. Кто готовил, я бы хотела узнать у него рецепт курицы и овощного салата?

– Я и готовила, - улыбнулась женщина. – Ничего сложного, просто курицу перед запеканием я час держу в особом маринаде, потом напишу тебе рецепт.

– Вы? – изумилась Лена.

– Люблю готовить. Толик, конечно, каждый раз предлагает нанять повара, но зачем мне одной целый повар? Была бы большая семья – другой разговор, а для себя я и сама прекрасно справляюсь. Так-то три раза в неделю приходит помощница – на ней влажная уборка, закупка продуктов, садовник есть, тоже работает три дня в неделю, но сейчас ему нечего делать, только снег чистит. Остальное я делаю сама. Толик балует меня, его бы воля – мне даже сахар в чае размешивал бы отдельный слуга.

Женщина рассмеялась.

– Светлана Ильинична, а, - Лена помялась.

– Тётя Света, мы же договорились?

– Тётя Света, - поправилась Елена. – Не расскажете как вы познакомились с отцом Анатолия? Конечно, это не моё дело и…

– Расскажу, в нашей истории уже нет ничего секретного, - легко согласилась хозяйка. – Перейдём в гостиную? Там диваны удобные, камин уютно потрескивает… Под чаёк и поболтаем, если ты не против. А пирог распечатаем, когда Толик проснётся - это его любимый.

Конечно, она не была против. Женщины в четыре руки перенесли в гостиную всё для чаепития и расположились с удобствами возле журнального столика, потягивая ароматный напиток.

– На самом деле история довольно простая, - начала Светлана Ильинична. – Я в него влюбилась! Мы познакомились благодаря невнимательности водителя – я шла вдоль дороги, когда проезжающая мимо роскошная машина окатила меня из лужи с головы до ног. Хамдан увидел это, приказал водителю остановиться, вышел и предложил помощь. В общем, если коротко, мы стали встречаться, и я не успела оглянуться, как влюбилась по уши. На контрасте с нашими парнями, которые шоколадку подарят и тут же лезут под юбку, Хамдан вёл себя очень галантно и никаких вольностей не позволял. Он окружил меня такими заботой и вниманием, что у меня не было ни малейшего шанса устоять. К моему изумлению и восторгу, он тоже потерял голову, хотя я не эталон красоты. Мы встречались три месяца, а потом расписались.

– М?

– Да, я официально замужем, - подтвердила Светлана Ильинична. – Когда Хамдан повёз меня в Эмираты, знакомить с родными, я отчаянно трусила. Знала бы, как оно будет - боялась бы ещё сильнее, ведь действительность оказалась намного страшнее, чем я себе воображала. Нет, он не бросил меня, и его родственники приняли русскую невестку с терпением и пониманием. Но оказалось, что мой муж – наследник шейха. И я у него не единственная жена.

– О…

– Да, это было настоящим потрясением. Хамдан объяснил, что по их законам жену сыну выбирает отец. До дня свадьбы он видел невесту от силы раз пять, всегда в присутствии её родственников. Девушка ему не нравилась, но раз отцы невесты и жениха уже обо всём договорились, он не мог отказаться. Это доставило бы большие неприятности его роду и опозорило невесту, а она из очень влиятельной семьи. Чтобы подсластить пилюлю, отец пообещал, что вторую жену сын может найти себе по своему сердцу, и семья примет любой его выбор. И Хамдан выбрал – меня.

Хозяйка отпила из чашки и кивнула Лене в сторону столика, уставленного тарелочками с заедками.

– Бери печенье, конфеты!

Лена послушно взяла что-то и принялась жевать, почти не ощущая вкуса.

– Хамдан очень старался – у меня был отдельный дом, большой и удобный. Море нарядов, драгоценностей, и свободного времени. Мне ничего не нужно было делать, многочисленная прислуга со всем справлялась. Первую жену я видела не часто, только на семейных встречах, но мне вполне хватало, что муж обязан был всё делить между нами поровну. К примеру – ночь у меня, ночь у неё, браслет мне – точно такой же – ей. Я пыталась привыкнуть… Но не смогла. Каждый раз, когда Хамдан проводил время с первой супругой, я умирала, сгорая заживо. Не хотелось ни есть, ни пить, ничего, я просто лежала, не вставая, бездумно уставившись в стену. Или плакала, пока было – чем.

В голове Лены мелькнула мысль, что в чём-то их судьба похожа: она также умирала каждый раз, когда Марк отправлялся к очередной подружке. Пусть она у него была единственной законной женой, но неизвестно, что хуже – делить мужчину с одной постоянной соперницей или с тремя десятками временных?

– В моём доме мне ни в чём не было отказа, но когда я вынужденно посещала семейные праздники, то тут же ощущала разницу в положении, - продолжала Светлана Ильинична. – Ещё и языка не знала… Но самое ужасное – у Хамдана от первой жены уже были дети, которые тоже требовали его внимания. Как он ни старался, как ни бился – против обычаев не попрёшь – мне доставались крохи, почти всё время он проводил в другом доме – с первой женой или с детьми. И однажды я сломалась: как раз после очередного семейного сборища. Первая жена грубо со мной обошлась, а её старший сын назвал меня шармутой. К этому моменту я уже знала значение этого слова – у нас таких называют шалавами.

Лена охнула.

– Ему было уже четырнадцать, вполне отдавал себе отчёт, что делает, но убило не это, а что никто – никто, понимаешь? – его не одёрнул, не пожурил. И не заставил передо мной извиниться. Тут я поняла, что никогда не стану для них своей, что Хамдан не всесилен и не всегда сможет меня защитить, что его семья никогда не признает моего ребёнка равным… И что было делать? Разводы у шейхов не приветствуются, отпустить жену он не может. Я решилась бежать. Самое забавное, что помогла мне в этом как раз первая жена. Оказывается, одна из моих служанок держала с ней связь, передавая всё, что происходило в моём доме, и ещё до того, как я сама узнала о беременности, сообщила первой жене, что у русской шармуты не пришли в срок месячные. Мне передали, что у меня два выхода – бежать или умереть, потому что первая жена не позволит родиться моему ребёнку. Ей не нужны конкуренты собственным детям, ведь Хамдан любит меня, а не её, поэтому может передать власть сыну от русской. Она говорила мне, а служанка переводила, мол, тебе тут плохо, а будет еще хуже. Уедешь – устроишь жизнь, как захочешь, дам много денег, помогу сбежать. Останешься – умрёшь. И я согласилась.