Рафаэль устроился в своем кресле, на его губах блуждала улыбка.

– Осенью пролететь над рекой Святого Лаврентия, – прошептал он.

– На гидросамолете?

– Ага… Я мечтаю об этом еще с тех пор, когда был мальчишкой.

– Не знал, – пробормотал Вильям.

Они помолчали. Их мысли были полны облаками, волнами и горизонтами. Айсбергами и дюнами. Неведомыми небесами и землями…

От которых они никогда больше не будут отделены никакими решетками.

– Ты ведь ее не убьешь, правда? – неожиданно спросил Вильям.

Этот вопрос довольно грубо вернул Рафаэля в реальность. Он не ответил, младший брат пристально посмотрел ему в глаза.

– Ты ее не прикончишь? – настойчиво повторил он.

– Я сделаю то, что должен, – вставая из кресла, ответил Рафаэль. – А теперь отдыхай.

Кристель нашла Фреда на берегу пруда, где он уединился после завтрака и бурного спора с Рафаэлем.

– Ты на меня сердишься? – спросила она, остановившись рядом с ним.

Он не разжал губ и не отвел глаз от серой воды.

– Есть кое-что, о чем я тебе не сказала, – продолжала Кристель. – Вчера ветеринарша подкинула мне информацию. Она слышала, как Рафаэль разговаривал со своим братцем. И сказал ему, что я чокнутая…

На лице Фреда заиграла злая усмешка.

– Ты? Чокнутая? Что за странная мысль!

Кристель провела ладонью по бедру своего мужчины до самого паха.

– Может быть, но ведь тебе это нравится.

– Меня это уже начинает доставать. А потом, ты каждый раз меня покидаешь.

Она убрала руку, вздохнула:

– Тебя интересует продолжение?

– Какое еще продолжение?

– Он сказал Вилли, что избавится от нас при первой возможности, чтобы не отдавать нам нашу долю.

Он наконец посмотрел на нее. Взгляд его ужасен; она обожает это его лицо убийцы.

– Потому что он полагает, что налет плохо закончился именно из-за нас. Что мы не заслуживаем доверия.

– Что ты такое плетешь?

– Я просто повторяю тебе то, что мне рассказала наша милая любительница животных.

– Глупости! Эта мерзавка нарывается…

– Неужели? И в чем же ее интерес?

Фред не знал, что ответить. Он поднял с земли камень и бросил в пруд.

– Понятия не имею, не представляю, что за игру она ведет. Но я ни на секунду не могу поверить, что Рафаэль так сказал. Это не в его духе. Он мужик честный.

– Ну да, ну да, – улыбнулась Кристель. – Конечно…

Не добавив больше ни слова, Фред ушел.

Успокоенный медикаментами, Вильям снова уснул. Рафаэль воспользовался этим, чтобы обойти территорию вокруг дома, оставив Сандру под присмотром Фреда, который всем своим видом выразил крайнее недовольство.

Рафаэль направился к загонам для лошадей – эти великолепные животные властно притягивали его.

Он никогда в жизни не сидел в седле, но всегда восхищался лошадьми. А эти, с их необузданной статью, с их изяществом, были как-то особенно прекрасны.

Приблизившись к загородке, он услышал, что они тоже подходят к ней, и стал их подзывать, возбуждать их любопытство.

Как и накануне, трое откликнулись сразу, а вот четвертый, пресловутый фриз, по-прежнему оставался на расстоянии.

Рафаэль вытащил из карманов куртки несколько кусочков черствого хлеба и принялся угощать лошадей, внимательно следя за тем, чтобы его палец не оказался между их мощными челюстями.

Когда хлеб закончился, он отважился погладить животных по невероятно нежным мордам.

С улыбкой восхищенного мальчишки.

Может, он тоже позволит себе лошадей. И ранчо в Южной Америке – когда они завершат свое кругосветное путешествие. Потому что надо же в один прекрасный день где-то обосноваться, пустить корни…

Где-нибудь ощутить себя наконец дома.

– Не знала, что тебе нравятся лошади.

Рафаэль едва заметно вздрогнул, но даже не потрудился обернуться. К нему подошла Кристель.

Очень близко.

– Что тебе здесь надо? – спросил он.

– Дышу воздухом, как и ты… В этой дыре я умираю от скуки…

– Бывают еще хуже, – напомнил ей Рафаэль.

– Еще хуже, неужели?

– Ага. Называется Клерво [2] .

Она улыбнулась, накрыла его руку своей ладонью: