– Это так кажется, но на самом деле, не каждый смог бы так поступить. Ведь ты не растерялся, а действовал. Я горжусь тобой! – и добавила после паузы. – С тобой спокойно.

– Спасибо, Кристинка. Но надо уже выходить.

Они взяли свои сумки и пошли к выходу. Машина стояла у подъезда, Игорь не ставил её на парковку. Они погрузили вещи в багажник и поехали в аэропорт.

Квартиру в Нью-Йорке забронировала Кристина. Это была небольшая квартира в Ривердейле. Кристина всегда там останавливалась, когда приезжала в Нью-Йорк. В Нью-Йорке, как и во многих крупных городах, кроме гостиниц были свободные, как их называли, гостиничные квартиры, которые можно было занять на недолгое время. Игорь, обычно, останавливался в гостиницах на Манхэттене, а Кристине нравился тихий и зелёный Ривердейл – район на севере города. Квартира была в двухэтажном домике № 5751 на улице Мошолу-авеню. Дом был из серого камня и выглядел как старинный особняк. На фронтоне были две башенки, придающие ему вид, хотя и небольшого, но замка. Впечатление старины дополняло витражное окно на чердаке.

Самолёт прилетел в Нью-Йорк в три часа дня. Игорь с Кристиной забрали багаж и пошли на транспортную площадь. Здесь были терминалы для электричек, метро и такси. На большой аэропортной парковке, куда направились Игорь и Кристина, было много свободных машин. Игорь выбрал Победу-45, самую большую легковую машину с объёмным багажником, в котором он легко разместил их с Кристиной вещи.

Они поехали через Квинс, затем по мосту Квинсборо перебрались на Манхэттен. Игорь неплохо ориентировался в Нью-Йорке, поэтому поехал по магистрали Франклина Рузвельта, где не было светофоров и двигаться можно со скоростью до ста пятидесяти километров в час. С магистрали Рузвельта Игорь свернул на Гарлемскую магистраль и когда та закончилась, по улице Дикман выехал на Бродвей. По Бродвею было недалеко до Мошолу-авеню. Эта объездная дорога заняла у ребят всего сорок пять минут и в пятом часу они поднимались по ступенькам дома. Кристина открыла дверь своим коммуникатором, и они вошли в прихожую. Точнее, они вошли в гостиную. Прихожей как таковой в доме не было. Планировка дома была в стиле старых американских домов – на первом этаже была большая гостиная, которая одновременно была и прихожей, и столовой, и кухней. В этом стиле свободного пространства, вся гостиная была поделена на зоны при помощи мебели и оригинальных полу-стен, полу-перегородок. Но выглядело всё очень уютным и удобным.

– Давай, сразу распакуем вещи, – предложила Кристина.

– Давай… Кристина, а ты представляешь, что мы впервые распаковываем наши вещи в одном доме!

– Да, конечно. Но, думаю, будет ещё много того, что мы будем делать вместе впервые. Ведь мы завтра станем семьёй.

– Да, и будем вместе завтракать… и ужинать… и спать будем вместе.

– Но это с завтрашнего дня. Сегодня я сплю в спальне на втором этаже, а ты здесь, на этом прекрасном диване!

– Ну, одну ночь можно и на диване… А сейчас я чувствую, что проголодался. Пойдём куда-нибудь поужинаем?

– Пойдём. Здесь на Ривердейл-авеню есть отличный ресторан «Стэйк-хаус».

Все надписи в Нью-Йорке были на русском языке. Когда принимался русский язык как язык общения для всех людей и стран, местные языки продолжали использовать. Использовали и названия на этих языках. И некоторые названия не переводили на русский, а просто записывали русскими буквами. В бывших США осталось много названий с английскими корнями. Например, мост Queensboro Bridge стали называть «Мост Квинсборо», хотя дословно – это мост района Квинс. Русский язык вводился мягко и естественно. Носителям других языков нравилось звучание русской речи, а когда они начинали учить русский язык, то многим он полюбился, хотя учить его было сложно. Зато, когда человек начинал говорить, он обнаруживал, что русский язык очень богат и разнообразен. Русским языком можно выразить мысли более точно и более красиво. И русский язык очень живой – в нём заложена большая возможность создания новых слов. Это свойство старых, развитых языков. Эти языки готовы для нового словообразования. Эту особенность русского языка почти не замечают его носители, но люди, которые его изучают, эту особенность замечают, и она им очень нравится. Некоторые даже пользуются ею и создают новые слова. Некоторые из этих слов приживаются и этими словами начинают пользоваться все люди. Конечно, такие возможности есть во всех языках, но в русском они очень богатые.

Игорь с Кристиной вышли из дома и пошли по Мошолу-авеню к Ривердейл-авеню. Мошолу поднимается в гору и делает несколько поворотов. Выйдя на Ривердейл-авеню – Ривердейл тоже не стали переименовывать в речную долину – молодые люди повернули направо и через один блок, так здесь называют кварталы, очутились перед рестораном. Его фасад был деревянным, покрашенным блестящей тёмно-зелёной краской. Окна ресторана с большими решётчатыми деревянными рамами, были застеклены затемнённым желтовато-коричневым стеклом. Зал ресторана был слабо освещён, а над столиками свисали старинные лампы под медными абажурами.

Блюда были отменными, и Игорь с Кристиной с удовольствием поужинали. После ужина Кристина повела Игоря на улицу, по которой она очень любила гулять. Это улица называется Филдстон. От ресторана они пошли на юг по Ривердейл-авеню, прошли мимо школы № 81, потом пройдя несколько коротких переулков, вышли на улицу Филдстон.

Если Мошолу – проезжая улица, на которой не очень большое, но заметное движение, то Филдстон – это тихая боковая улица, на которую только иногда заезжают машины, привозящие местных жителей домой. Филдстон – улица зелёная. Большие деревья растут и по её обеим сторонам, и на зелёном газоне, разделяющим проезжие части. Дома на Филдстоне отстоят от дороги довольно далеко. Между домами и тротуарами простираются большие газоны. Поэтому улица кажется широкой.

В это время года природа украшает Ривердейл нежными розовыми цветами, густо покрывающими ветви многочисленных Розовых деревьев. Как называются эти деревья на самом деле, Кристина не знала, и для себя назвала их Розовыми деревьями. Особенностью этих деревьев было то, что цветы появляются на дереве раньше листьев. Когда большие розовые цветы, похожие на орхидеи, отцветают, появляются тёмно-зелёные с красным отливом листья. А пока цветы не опали, улицы Ривердейла выглядят очень нарядными.

Кристина держала Игоря под руку, и они медленно брели по тихой вечерней улице, которая заканчивалась на Мошолу-авеню, как раз напротив их дома.

– Я тебе говорила, что здесь, в Нью-Йорке, я себя чувствую очень хорошо. Мне здесь легко и свободно. Особенно нравятся вечера в Ривердейле.

– У меня похожее чувство. И я как-то задумался, почему это происходит? Думаю, это потому, что мы очень далеко от дома, от наших проблем, привязанностей, хороших и плохих событий. Здесь мы свободны от нашей повседневности. Поэтому всё кажется лёгким.

– А я ни о чём таком не задумываюсь. Мне просто хорошо!

– Ну, можно и так. Но, всё равно, надо стараться, чтобы дома тоже была лёгкость. Надо не позволять обстоятельствам поглощать нас. Надо быть над ними.