Я же в который раз рассматривала древо гипотез, пытаясь сложить факты воедино, но головоломка не складывалась. Даже мне до сих пор не было известно, как они смогли перенастроить действия Хранителя и какую роль эти мешочки играли в ритуале.

Черновский вернулся через два с половиной часа, злой как чёрт.

— Как всё прошло? Или лучше не спрашивать? — участливо поинтересовалась я.

— Никак. Отвадить Емельянова удалось с трудом, мне только политиков-гражданских не хватало в отделении. Но сейчас с нас требуют сроки и результаты. Как будто мы тут фигнёй страдаем, как будто десять жертв и тикающий счётчик до следующего убийства не достаточная мотивация. — Черновский плюхнулся в одно из кресел и запустив руки в вьющиеся волосы, откинулся на спинку, чуть потянув себя за лохмы и закрыв глаза.

Видя эту картину страданий и переживаний, повинуясь какому-то порыву я подошла к Черновскому и осторожно поцеловала его в лоб, делясь силой. Мужчина тут же отпрянул, распахнув глаза от удивления.

— Что ты делаешь? — чуть хриплым голосом спросил он.

— Заряжаю энергией — я невинно улыбнулась и снова наклонилась, и поцеловала его, даря ещё один импульс силы.

Мы, ведьмы существа особенные, мы проводники энергии природы. У обычной ведьмы нет своих личных сил, мы берём из природы, окружающего пространства и пропускаем через себя, отдавая. Мы просто трансляторы энергии мира. Мощь ведьмы зависит лишь от её способности пропускать и переваривать окружающую силу, чем больше канал, чем тоньше чувства и чем глубже ты можешь зачерпнуть, тем сильнее ведьма. Ведьмы и ведьмаки всегда были лакомым кусочком для любого мага, наша способность отдавать силы всегда высоко ценилась. Не дурно всегда иметь возле себя бесплатную батарейку, которая не только силой может подзарядить, но и защитить оберегами, подлечить зельями и своей силой, да ещё и помочь переварить эмоции и поднять настроения.

Черновский смотрел на меня с недоверием, но я чувствовала, как даже от двух импульсов его настроение выравнивается. Я сделала третью попытку поцеловать в лоб, для закрепления результата, но Черновский схватил меня за запястье, останавливая.

— Чувствую себя пятилетним мальчишкой в коротких штанишках. Меня с детства никто в лоб не целовал. — состроил он недовольную гримасу, и потянул меня на себя так, чтобы наши глаза оказались на уровне друг друга.

— А тебе не густо будет? Смотри, от пережора плохо бывает — я всё же дотянулась до его лба и громко чмокнула, раз язвит в такой ситуации, значит всё в порядке — Я с незнакомыми мужчинами не целуюсь — фыркнула я и попыталась выровняться.

Но Черновский сильнее сжал моё запястье и посмотрел непонятным взглядом в глаза:

— Мне казалось, мы ещё вчера познакомились, кажется это было, когда ты меня чуть с дороги не сбила, облив горячим кофе, и даже кажется перешли на более близкий уровень общения, примерно, когда я тебя раздевал, укладывая спать.

От его слов я залилась краской, щёки горели от смущения, а этот гад смотрит с прищуром и вызывающе улыбается.

— Хам — отрезала я и наконец вырвала своё запястье из его захвата. — Я тут проявляю сочувствие, а он…

— Спасибо — и он снова улыбнулся по-доброму, да так, что глаза заблестели и лицо засияло.

И вот как понимать этого непонятного мужчину?

Территория заброшенного завода была ограждена высоким каменным забором и тяжёлыми железными воротами, запертыми на засов. Оставив машину за территорией, Черновский отпёр железный засов, и мы прошли во двор. Туфли на низком каблуке неприятно утопали в грязи, запутываясь в заросшей траве. И на кой я надела их сегодня? Холодно, мерзко и грязно, сюда бы гриндерсы с тяжёлой армейской подошвой. Спасибо, хоть дождь прекратился, но промозглый ветер всё равно не придавал оптимизма, и ёжась от холода, я куталась в тонкую кожаную куртку, медленно начиная мечтать о горячем чае и ванне.

Вокруг было по зловещему тихо, два обветшалых здания завода смотрели на нас полупустыми провалами окон, облупившейся штукатуркой и ржавыми трубами.

— Идеальное место для убийства — прокомментировала я, осматриваясь.

— Ты ещё внутри не была — хмыкнул Черновский и взяв меня за руку, повернул налево.

Его прикосновение было столь неожиданным, что от этого жеста на секунду я опешила, даже не поняв, куда это меня тащат. Но быстро придя в себя, я абстрагировалась от всех непрошенных ассоциаций и попыталась сконцентрироваться на деле.

«Мы на задании» — напомнила я себе, пытаясь не складывать в одну корзину такие невинные вещи, как ирония на плоские темы и банальное прикосновение за руку. А тот факт, что этот некромант вчера не постеснялся меня раздеть и уложить «спадки», как он выразился, ясно дало понять, о его лёгком отношении к таким вещам.

Тем временем, Черновский подошёл к одной из покосившихся боковых дверей и лёгким движением открыл её.

— Смотри под ноги и следуй за мной — предупредил он меня, отпустив мою руку и вытащив фонарик из внутреннего кармана пиджака.

Некромант был прав, обстановка снаружи и на сотую долю не была такой плачевной, как внутри. Грязные, потрескавшиеся полы, комья мусора, каких-то проводов и деревяшек повсюду, узкий коридор с болотными стенами, с которых свисали клочья старой краски, ржавые трубы и куски арматуры грозно торчали из потолка, а из разбитых окон практически не проникал свет. Бррр, да это идеальная площадка для съемок ужастиков или пост апокалиптических зомбилендов. А энергия этого места… Боже светлый, казалось, что каждый кирпичик стен был пропитан смертью и тьмой. Внутри всё сжалось от отвращения и страха.