Поднялся ветер, заклубились тучи, завыли четыре ветра вселенной, реальность стонала под давлением кровавого неба, запахло чистым озоном. И я сделала это, то, на что надеялась Марфа, то, к чему она меня подводила, то, чего я не хотела, но я приняла свою судьбу и ударила. Прогремел гром, осколками разлетаясь по закрытому пространству и ударила молния, одна, вторая, третья.

Никола даже не вскрикнул, его тело зависло в неестественной позе, пронизанное электрическим разрядом. Песня заклинания утихла, и на короткий миг пространство остановилось, погруженное в истинную тишину. Казалось, само время остановилось.

Но благословенная тишина не продлилась долго, тяжёлый стук падающего тела разрезал звенящую тишину и пространство взорвалось движением. Меня обдало ударной волной, стул покачнулся, и я свалилась на бок, больно ударившись локтем, дерево подо мной лопнуло, освобождая от цепей.

— НЕЕЕТТ!! — крик Амалии оглушил — Я убью тебя, сука! — я не видела, но почувствовала, как она ринулась ко мне.

Работа в полиции вынуждает всегда быть в хорошей физической форме и нас нередко гоняли по разным тренировкам. Вспоминая спарринги с ребятами в зале, я резко развернулась, приняв грозящий удар от Амалии ногами. Оттолкнулась и вскочила, еле-еле удерживая равновесие из-за всё ещё опутывающих верёвок. Амалия тоже была соткана не из робкого материала и снова кинулась на меня, но ещё один удар ногой, и она отлетела на несколько метров, и схватившись за живот, согнулась от боли.

— Я уничтожу тебя, ты, мерзкая тварь!

Я её не слушала, отошла подальше от неё и согнувшись в три погибели, с трудом, но смогла перешагнуть через верёвку, всё ещё стягивающую мои руки. Запястья кровоточили и саднили от натянутой верёвки и осколков дерева.

Летящий в меня сгусток некромантической силы я ощутила в последний момент, успев наспех закрыться от удара, но ноги подкосились, и я упала на колени, ударившись о каменный пол.

— Агранар — и руна импульса в подсознании, направленный зелёный поток ударил в девушку.

— Неет — этот голос, этот гортанный, скрипучий голос отрезвил, и как ни странно, привёл в сознание.

Над тлеющим телом Николы возвышался он, дух Гришаева. Полупрозрачный, полуматериальный, но устрашающий. Красные глаза, покрытое шрамами старческое лицо с крупным носом и заострёнными зубами, одетый в какие-то лохмотья. Он смотрел на меня с такой злобой и ненавистью, что я почувствовала её всей кожей.

— Ммм — Амалия застонала, поднимаясь с пола.

— Вернись в круг — приказал Гришаев.

— Но…

— Вернись! С этой я разберусь сам — он облизнулся, и я увидела, что его язык разделён на две части, как у змеи.

Ползком, хрипя от боли, Амалия вернулась за черту, Вадим лежал ничком, его грудь медленно, но вздымалась, он скорее всего, потерял сознание, Роза пыталась привести его в чувства, а Гришаев обогнул круг, подходя ко мне.

Марфа меня предупреждала, в наш последний день она в подробностях рассказала о своей битве, и том что произойдёт, когда оболочка Николы умрёт. И я знала, что нужно делать дальше. Марфа запечатлела мне эти знания на уровень рефлексов, она буквально впечатала их мне в мозг.

Я начала читать слова ещё до того, как осознала, что делаю.

— Мать и отец, свет и тьма, ночь и день, лицо и оборот, закроются врата, завершатся песни и засияет луна. Дочь и сын, рассвет и закат, север и юг, закроются врата и воссияет солнце.

Гришаев остановился в полушаге, смотря на меня с удивлением и ужасом. А я, делала то, чего боялась больше всего на свете. То, от чего постоянно бежала.

«Ты воспринимаешь силу как что-то отдельное от себя. Есть ты, и тут тоже ты. Но ты воспринимаешь это как две отделённые части. Но суть в том, что сила и ты — это одно целое, одно и тоже. Не две части одного целого, которые необходимо соединить, а в принципе никаких частей нет. Есть ты и ты и есть сила». Никита был абсолютно прав, я всегда боялась соединить обе силы внутри себя и себя соединить с силой. Я всегда жила раздельно, Василиса ведьма, Василиса некромант, но не было двух Василис, была лишь одна, и сегодня, для того чтобы завершить задуманное, мне нужно было соединить обе стороны себя воедино.

Я засунула руку в декольте, нащупав уже нагревшийся шарик. При виде него Гришаев взвыл и прыгнул в мою сторону, но ударился о невидимую стену. Звёздчатый кристалл это самая мощная из когда-либо существующих защит. Удар от Амалии мог убить меня, но прошёлся по касательной, потухнув в слабом щите. А сейчас, когда кристалл активен, ни он, ни его подружки ничего не смогут мне сделать, пока не пробьют стену.

— Огонь и вода, ветер и земля, да затворятся врата, да услышаны будут слова…

Я держала крохотную сферу в руках, одновременно направив оба потока силы в неё и через неё в дымку, зияющую над кругом. Гришаев бесновался, Амалия что-то кричала, Роза шептала и я чувствовала силу их триумвирата, давящую на стену. Вокруг вился ветер, завывая и поднимая пыль с земли, руны на стенах засияли радужным свечением.

Грохот металла о металл проник в сознание, за дверью слышались какие-то голоса, но я не обращала на них внимания, запечатывая врата обратно, сплетая обе силы воедино, сплетая жизнь и смерть в один поток силы и направляя его в кристалл. Зелёный и светлый потоки силы соединились, проникая в кристалл и расходясь семицветной радугой по кругу.

Новый грохот, в воздухе пахло горелым железом, тлением из подреальности и сохранившимся озоном от применённой ранее силы. Гришаев метался, словно загнанный в клетку зверь, Роза плакала, Вадим пришёл в себя и извивался на полу, пытаясь высвободиться от верёвок, Амалия что-то яростно кричала. А я…