– Закройте глаза и представьте, что спускаетесь ногами, – терпеливо посоветовал Олаф.

– Белла, если ты не готова, давай вернемся в комнату. Наверное, еще рано, тебе нужно окрепнуть.

Давенпорт посмотрел на меня своим нечитаемым взглядом, а меня словно подкинуло. Э нет. Не собираюсь я сидеть в четырех стенах.

«Хватит трусить, Динка! Представь, что просто спускаешься по лестнице, и вперед».

Я опустила веки, снова нажала рычажок и «пошла» по ступеням. А когда открыла глаза, поняла, что кресло, не касаясь, скользит по лестнице и уже миновало почти целый пролет. Олаф подстраховывал меня, придерживая спинку, колеса чуть поскрипывали, Давенпорт с хмурым видом шел рядом. Чувствовалось, что опекуну не по душе мое самоуправство, и он был бы рад отправить меня обратно в спальню. Что ж, это не мои проблемы. Придется мистеру снобу смириться.

– Миледи!

Не успела я спуститься вниз в большой, запущенный холл, как мне навстречу кинулась полная седая женщина в длинном сером платье. Скорее всего, экономка, судя по связке ключей, болтающихся у нее на поясе.

– Ох, радость-то какая! Леди Изабелла, вы очнулись, – причитала толстуха, и ее добродушные зеленые глаза наполнились слезами. – А мы уж и не надеялись!

Не надеялись? Очень интересно.

– Напугали вы нас, миледи, ой, как напугали! Две седмицы без движения пролежали. Бледная, чисто покойница!

– Эльза.

Давенпорт так посмотрел на экономку, что та моментально замолчала на полуслове, и попятилась.

– Ужин готов? – спросил Давенпорт.

– Да, милорд. Велите подавать?

– Изабелла?

Взгляд опекуна остановился на моей переносице. Я уже заметила, что Давенпорт не любит смотреть в глаза, предпочитая уставиться чуть выше. И каждый раз у меня возникало ощущение застывшей между бровями красной точки от снайперской винтовки.

– Я пока не голодна, и хотела бы продолжить осмотр дома. Ну, и познакомиться со слугами заодно.

– Познакомиться?

Рот экономки удивленно приоткрылся.

– Леди Изабелла потеряла память, – сухо пояснил Давенпорт.

– Да как же это?

Толстуха всплеснула руками и тут же опасливо покосилась на Давенпорта. Похоже, моего опекуна все побаивались. И это наводило на размышления. Интересно, кем он работает? Или в этом времени нужно мыслить другими категориями?

– Лорд Давенпорт, можно спросить?

Я решила не гадать, а выяснить все здесь и сейчас. Раз уж все поверили в потерю памяти, нужно этим пользоваться.

Взгляд опекуна переместился чуть ниже. Темные глаза настороженно блеснули.

– Чем вы занимаетесь? У вас есть какая-то должность? – поинтересовалась я.

Справа, со стороны Эльзы, послышался странный звук. То ли сдавленный вздох, то ли приглушенное восклицание.

– Служу в Департаменте внутренней безопасности.

На лице Давенпорта не дрогнул ни один мускул, а я едва не приоткрыла рот также, как недавно Эльза. Вот это номер! Это что же, опекун Беллы – сотрудник местного ФСБ?! Интересно, продажный, или нет?

«Ох, Динка, испортила тебя современность! Почему же сразу продажный? Может, наоборот, честный, и преданный делу». Хм. А ведь еще неизвестно, что лучше. И как отреагирует этот сухарь, когда узнает, что я не Белла?

– Если ты собираешься продолжить осмотр, советую начать с гостиной, – невозмутимо произнес Давенпорт, и я, отвлекшись от собственных мыслей, согласно кивнула.

– Куда ехать?

– Направо по коридору, первая дверь.

Я покатила в указанном направлении, и вскоре уже миновала порог темной, тесно заставленной мебелью комнаты. В нос ударил сладковатый, пропахший увядшими розами, воздух.

Опекун щелкнул пальцами, люстра, низко свисающая с потолка в центре зала, вспыхнула ярче, и в помещении стало светлее. Олаф отпустил спинку кресла и шагнул назад к двери, а я огляделась по сторонам. Странно. Столько мебели. Три дивана, выстроившиеся вдоль стены, четыре кресла, собравшиеся в кружок в центре комнаты, стулья, сгрудившиеся у противоположной от диванов стены, несколько столов всех форм и размеров, какие-то разномастные шкафы. А еще повсюду стояли засушенные букеты из желтых роз. Вот откуда в комнате этот странный запах!

– Необычный интерьер, – тихо пробормотала я, но Давенпорт услышал.

– Твоему прадеду принадлежали мастерские краснодеревщиков в Эрголе. Позже их унаследовал твой дед. Мебель, которую ты видишь в доме, вышла из рук его мастеров.

– Настоящий склад старья, – машинально заметила я, раздумывая, как бы поаккуратнее выяснить, какой была Изабелла Бернстоф.

Я представила изящную скромную девушку, проводящую время в захламленной гостиной в обществе скупой тетки, и мне стало жаль свою предшественницу. Все-таки мало веселого в том, чтобы жить в окружении антикварного старья, и безропотно подчиняться чужой воле.