— Не смешно.

— Так чушь не пори. Смеяться не буду. А кстати… — Лера задумалась ненадолго. — Ноги не болят?

— Нет, — покачал головой Славик. — Думаешь, я сюда приехал на чем-то?

— Похоже, что так.

— Тогда как я оказался в канаве?

— Отказался платить таксисту? Не пыхти ты. Шучу я. Машину у нас вряд ли сперли бы. А вот мотоцикл могли бы.

Славик проворчал что-то о ворах, дачах и своей нелегкой судьбе. Лера хмыкнула и вернулась к вязанию.

Зэк, барин. Дорская не выбирала слов при общении со Славиком. Его раздражала ее прямота. Да и то, как она смотрела на него, тоже раздражало. Не было в ее взгляде ни обожания, ни любви, ни нежности, ничего из того, к чему, как казалось Славику, он привык. Только насмешка вместе с легким презрением. Взгляд Дорской, казалось, говорил: «Слушай, ты, человек без имени, у меня и без тебя много дел. Поэтому сиди тихо и не мешай мне работать. Или выгоню под дождь».

— Ты сама себе вяжешь? — Славику надоело сидеть молча.

— Я и шью сама, — равнодушно откликнулась Дорская. — И даже вышиваю. Чем еще заняться старой деве одинокими вечерами.

Славик схватил ртом воздух.

— Что? — опять эта выводящая из себя насмешка в голосе. — Да, я — старая дева. Нет, я своего статуса не стыжусь. Лучше уж жить без мужа и детей, чем постоянно зависеть от них.

— Ты сама не веришь в то, что говоришь, — покачал головой Славик.

— Тебе-то что за дело?

— Да так. Надо же понять, с каким человеком я буду ночевать под одной крышей.

Черные густые брови Дорской, давно не знавшие ухода, взметнулись вверх:

— Нет, ты не барин. Ты — философ. Мы с тобой собрались ночевать в разных комнатах, и все. Какая тебе разница, во что я верю? Или… — в голосе Дорской послышался сарказм, — ты собираешься изнасиловать меня, а?

Славик поперхнулся воздухом, закашлялся, покраснел, пытаясь прийти в себя. Он что?!

— Что молчишь-то? Я права?

— Да избави бог, — выдал шокированный Славик. — Нужна ты мне! Поменьше всякой мути читай и смотри!

— Нет? — Дорская смачно зевнула, прикрыв ладонью рот. — А жаль… Я бы так рьяно отбивалась… Эй! Дыши! Это всего лишь шутка была.

— У тебя туго с чувством юмора, — пробормотал Славик, снова поперхнувшись воздухом.

— Может быть, — пожала плечами Дорская. — Ты не первый, кто мне это говорит. Все? Расспросы закончились? Тогда не мешай мне вязать.

Да пожалуйста. Он вообще с удовольствием станет держаться подальше от этой дамочки!

Глава 6

Мама всегда твердила, что тем, кто беден, нужно владеть несколькими профессиями. И Лера, слушая ее, научилась много делать самостоятельно. Даже дрова для шашлыка, если надо было, могла порубить сама. Что уж говорить о «типично женских», по мнению общества, занятиях. Рукоделие помогало скоротать время, обеспечить себя необходимыми вещами типа шарфов и шапок. А еще, как оказалось, именно рукоделие давало возможность отвязаться от одного настырного мужика, странным образом попавшего в дом Леры.

В том, что у Славика отсутствовало чувство юмора, Лера убедилась сразу же. Он был или чересчур горд, или чересчур нагл, или и то, и другое вместе, но шуток над собственной персоной он не понимал и не принимал. Лера взяла на вооружение этот довольно эффективный способ быстро послать незваного гостя куда подальше.

Молчал Славик долго, минут пятнадцать, наверное, негодующе сопел, но молчал.

— Не выйдет, — оторвавшись от вязания, насмешливо заявила Лера. — Я не проклинаемая.

— Что за чушь! — оскорбленно вскинулся Славик. — С чего ты взяла, что я хочу тебя проклясть?!

— А ты в зеркало посмотри. У тебя на лбу написано: «Ведьма, стерва, прокляну гадину!».

Возмущенное фырканье послужило Лере ответом.

— Завтра в магазин пойдем. Вещи себе купи. Пятерки должно хватить и на одежду, и на еду. Ты покупаешь для себя, я — для себя.

— Ты считаешь, я не в состоянии купить продукты для обоих?!

— Я считаю, что с пятерки много не купишь. А ты привык жить на широкую ногу. Кстати… Ты бреешься, похоже. Как насчет того, чтобы начать отпускать бороду и усы? В целях экономии?

— Стерва, — вместо ответа выдал Славик. — Ты меня нарочно доводишь.

— Ну прости, — без малейшего раскаяния пожала плечами Лера. — Все, кто меня знает, давно перестали реагировать на мои подколы. А ты так забавно возмущаешься, что я просто не могу удержаться.

Вместо ожидаемого фырканья Лера получила внимательный взгляд:

— Все старые девы такие язвы?

— Понятия не имею, — Лера зевнула. Сказывалась усталость. — Я ни с кем, кроме себя любимой, не знакома.

— А кошки где?