Когда Салма перестала появляться на экранах, Ричарду было всего девять лет, но уже тогда он был ярым поклонником Джона Уэйна и Клинта Иствуда, а «Спиной к пропасти» долго еще оставался его любимым фильмом.

Ричард, бывало, задавался вопросом: почему он выбрал именно этот город после отъезда из Нью-Йорка и всегда приходил к одному ответу – Салма Кармайкл. Конечно, свою роль сыграли и здешние просторы – тихие и манящие своей холодной красотой, но также немаловажную роль здесь играла и актриса, в которую он был влюблен в юные годы.

После переезда он неоднократно пытался найти хоть какую-то информацию о дальнейшей жизни Салмы Кармайкл, но так ничего и не смог найти. Если вначале он был рад знакомству с Альбертом, который не только хорошо знал Салму, но и делил с ней ложе, то вскоре он понял, что старик далеко не столь приятный собеседник.

– Доброе утро, шериф. Я остановил тебя, чтобы сообщить о том, что в нашем городке появился сумасшедший.

Шериф округа приподнял брови в знак непонимания.

– О чем вы?

– С получаса назад я возвращался домой из магазина, что находится на заправке Сэма Дауда, – старик достал из кармана штанов серый большой платок и вытер им уголки губ. – С годами я все хуже сплю, бывает, просыпаюсь в три часа утра и уже не могу уснуть. Бессонница – бич всех стариков, а потому я встаю ни свет, ни заря и отправляюсь к озеру. – Старик закашлял и, прикрыв платком рот, отвернулся в сторону. Ричард прижал ладонь к глазам и тяжело вздохнул. Старики всегда стараются разговор приукрасить мелочами. Как только кашель отошел, Кармайкл продолжил. – У озера мне всегда хорошо думается, оно всегда такое спокойное, всегда одинаковое. Разве что зимою приобретает отрешенный от человеческих проблем серый оттенок.

– Я знаю, что вы ходите по утрам к озеру, Альберт. Так что вы видели?

– Я к этому и веду, шериф.

Ричард сжал нервно губы, в уме добавив: «Хочется верить».

– Ближе к шести я отправился на заправку, дабы купить парочку батончиков шоколада. Любовь к сладкому всегда было моей слабостью. Я и зубы то себе вставил только для того, чтобы не расстаться с этой своей привычкой.

– И что же произошло потом?

– Я собирался перейти Уайт-роуд, но быстро это сделать, как ты сам понимаешь, у меня уже не получается. Прежде чем это сделать, я огляделся по сторонам. Уайт-роуд никогда не бывает заполнена автомобильным потоком, и все же я всегда смотрю по сторонам.

– Вы правильно делаете, мистер Кей.

– Вот и сегодня я не стал делать исключений и прежде, чем пройти на другую сторону дороги, посмотрел направо, затем налево. Дорога была пуста, и я ступил на нее, уверенный, что столь привычное действие не приведет к неожиданным последствиям. Даже если и появится машина, я не опасался оказаться под ее колесами – в нашем городе лихачей не было никогда. До сегодняшнего дня.

Наконец шериф начал понимать, куда именно клонит старик, и сердце в его груди учащенно забилось.

– Когда я добрался до середины дороги, какой-то сумасшедший чуть было не сбил меня на своем красном «звере». Он гнал по дороге, как пилот «Формулы один». Но даже так он имел возможность издали заметить меня и притормозить. Вместо этого он даже не пытался сбавить скорость.

Ричард сжал ладонями руль Крайслера, в его горле пересохло, а голос старика стал неожиданно глухим, невнятным и далеким.

– Я поспешил, но куда там?! Одним словом, он проехал мимо меня на расстоянии мизинца, чуть было не отдавил мне пятки. Я не устоял на ногах и шмякнулся на асфальт, при этом выронив свою трость из рук.

– Вы видели, кто сидел за рулем? – голос шерифа слегка дрожал от волнения.

– Да не успел я. Я был в ужасе и мечтал только о том, чтобы поскорее оказаться дома, в своей кровати. Заметил только, что их было двое. Один за рулем, а другой сидел рядом. Раньше я этой машины не видал в нашем городе, наверное, это приезжие были, как ты думаешь, шериф Уивер?

– Думаю, вы правы, Альберт.

– Что ты собираешься предпринять?

Ричард уже готов был ехать не в офис, а прямиком в школу, к своей дочери, чтобы поставить точку в ее опасных отношениях с заезжим парнем. Уроки должны были начаться с минуты на минуту, но классная руководительница Шэрилл, а по совместительству и учительница географии, мисс Д’Анжелло наверняка бы не стала препятствовать разговору с глазу на глаз отца с дочерью. Он категорически запретит дочери встречаться с Уилсоном. Шэрилл, конечно же, будет кричать о его неправоте, но он настоит на своем и закроет данную тему. Пусть наглец возвращается обратно к себе в Огайо. Разве в Огайо или в других штатах нет девушек? Почему именно их город, и почему именно его дочь? Шэрилл просто не понимала, что ее увлечение Уилсоном до добра не доведет. А сама она может прийти к этой истине слишком поздно. Таких как Уилсон он часто встречал на своем жизненном пути – безответственных, сидящих на шеях родителей и с годами не меняющих образа жизни.