– Тебе не понравился запах масла из коры нашего священного дерева? – спросила Леолла, не дождавшись новых комментариев. – Бекимусы растут на Веле повсюду. В жаркий сезон их цветы распускаются, и в воздухе парит чудесный аромат. Из сладких и сочных плодов бекимуса мы делаем варенье.

– Испарение бекимусового масла полностью лишило меня обоняния, – серьезно проговорил Релти. – Да, ты правильно думаешь, я оказался во власти собственных эмоций. Захлебнулся своей же волной. Потерял способность улавливать чужие импульсы. Я не чувствовал приближения Фефшенела. Мог только видеть, как он трясется от страха. Чтобы поймать его энергетическую волну, я должен был сосредоточиться на выбранном объекте и успокоиться. Но мои энергетические выбросы начисто стирали следы чужих волн. Я не мог сконцентрироваться, не знал, сколько вокруг меня существ, кто они и где они, не мог оценить их физическое состояние и намерения. Чувствовал себя беззащитным на чужой территории.

– Вижу, вам понравился Храм Повелителя Вселенной, – улыбчивый невысокий пухлячок Фефшенел подошел к нелианцу, преодолевая тревогу.

– Великолепная работа талантливых мастеров, – Релти тоже постарался успокоиться. – Красивое здание. Меня заинтересовало велянское искусство создания голографических портретов. Я хочу заказать нечто подобное меньшего размера. Сделать подарок матери.

– Буду счастлив познакомить ваше высочество с одним из лучших в Номинобине художников, – правитель Фефшенел вежливым жестом предложил нелианцу вместе выйти из Храма.

– Фефшенел поступил разумно, – прокомментировал Релти. – Не сказал, что я не должен был заходить в священное здание.

Об этом я узнал позднее: мудрецы шептались в дворцовом саду, что поганый нелианец принес в Храм скверну, смерть и много чего еще ненужного.

Мне выделили комнату во дворце правителя. Я спешил туда – все еще частично дезориентированный в пространстве при свернутом полем восприятия и лишенный многообразия непривычных запахов.

На мои ноги налетел скрипучий робот, распевающий велянские песни. Я толкнул его. Не рассчитал силу. Робот врезался в стену и рухнул на пол. В нем что-то затрещало.

Я спрятался в комнате. Осмотрелся. Мертвая старая дапатития лежала на столе в широкой керамической миске с прошлого вечера. В отчаянии я сел за стол. Не представлял, что мне делать. Нужно было срочно восполнить растраченную впустую энергию, но я не мог есть падаль. Думал о том, как сильно ненавижу закон родной планеты, запрещающий вывоз с Нелии генетического материала кормовых животных. Из-за биологического контроля мы не могли взять запас еды в космическое путешествие.

В комнату без предупреждения вбежал храбрый юный велянин. Вокруг его шеи обернулась маленькая дапатития. Она как будто нашептывала хозяину на ухо: “Это он меня обидел!”

– Господин Рыжий, ваше поведение возмутительно! – Релти приостановил комментирование, и Леолла услышала голос Обилера. – Вы хотели съесть мою дапатитию Пати и чуть не сломали придворного робота Бим Бома!

– Уважаемый, как-вас-там, – не вставая, Релти положил обе руки на стол и приподнял кончики пальцев, чтобы не поцарапать древесину когтями. – Я стал бы намного спокойнее, если бы меня здесь нормально кормили, а не предлагали угадать, погибло поданное к столу животное от возрастной остановки сердца или долго мучилось от тяжелой болезни. Скажу честно, ваша Пати смотрелась бы гораздо аппетитнее в моей тарелке. Мне жаль, что я ее не съел. Впрочем, еще не поздно это исправить.

Юноша сжал кулаки, захлестнул принца волной агрессии. Без страха.

– И я никакой не Рыжий, к вашему сведению, – нелианец встал и выпрямился во весь рост. – Меня зовут Релти Анрейми, я сын правителя Норила Анрейми. Попрошу относиться ко мне с должным уважением.

– С уважением?! – смеясь, передразнил юноша. – Не скажу, как там у вас, а здесь уважение надо заслужить. Я прекрасно владею нелианским языком. Я знаю, что ты принц, и знаю, что ты Рыжий. Мне неизвестно, почему тебя так невзлюбили родители, что назвали по цвету шерсти как животное. Но имя тебе подходит. Ты ведешь себя как дикий зверь! Так слушай… Пати и Бим Бом – мои друзья. Мы, веляне, защищаем друзей. Если ты еще хоть что-нибудь здесь натворишь, то я, Обилер, чье имя означает Сияние Славы, очень хорошо испорчу твою холеную рыжую шкуру. Высокий статус не спасет тебя!

Обилер выскочил за дверь.

Поток воспоминаний Релти иссяк.

– Я пребывал в замешательстве. Не понимал, как велянин осмелился угрожать мне? Достаточно моего слабенького удара – и его череп расколется на мелкие куски. Ради кого готов он вступить в смертельно опасный поединок? Ради сорного животного и робота, которому давно пора на переплавку? Они его друзья? Что вообще для велян означает слово “шеллик” – друг?

Релти взглянул в небо. Первые капли дождя посыпались из темно-красных туч, словно снаряды из бомбардировщика. Леолла не ошиблась в предположениях насчет их размера. Крупные редкие капли ударяли по ней больно как градины.

Релти не чувствовал боли. Он заслонил девушку собой от расходящегося ливня и отвел в складское помещение.

Волосы Леоллы повисли мокрой тряпкой. “Красные проводки” Релти остались сухими, как и его кожа. Найдя в дорожной сумке полотенце, Леолла принялась усердно вытирать кудри. Релти сел рядом с ней на металлический ящик и продолжил рассказ, смешно морща нос, когда капли с ее волос попадали ему в глаза:

– Мне пришлось уступить. Я находился на чужой территории и вынужден был принять ваши правила игры. Кроме того, по древнему нелианскому правилу, Обилер заслуживал уважения как серьезный противник. Мне захотелось снова встретиться с ним – на Нелии. В полете домой я подумал, что именно такой правитель нужен велянам – тот, кто не подвластен страху и не нападет первым, но будет готов защитить родной мир в случае атаки извне.