Маэстро начал проникаться тёплым, почти горячим чувством к своей спутнице. Жизненные ценности у них отличались, даже более того – гуляли в разных ботинках на разных берегах. Однако, маэстро нравилось общество целеустремлённой женщины, способной разрушить до основания мир, который ничего ей плохого не сделал, напротив, позволил состояться, как актрисе. Человек такое существо, что ему всегда хочется испортить себе жизнь для большего впечатления. Вдруг можно шагнуть в тёмную подворотню с огоньками и там совсем никого не будет, ну вот совсем никого. Сейчас именно это чувство беспечности, граничащее с безрассудством, могло объяснить смятение, поселившееся в душе маэстро. Разгадка находилась рядом, но он не мог её прочитать. Не хватало последней подсказки, последнего факта. Требовался крепкий удар по затылку, чтобы взбодрить нейронные цепи. Что-то ему подсказывало, что он принимает участие в чужой игре с завязанными глазами.

Глава 8 Синематограф «Иллюзион»

Намазанный чёрным бриолином злодей с обведёнными тушью глазами занёс кинжал над обманутой жертвой, тапёр, пыхнув папиросой, выбил заключительные аккорды, впечатлительные дамочки упали без чувств. В кинотеатре зажгли свет, возбуждённая иллюзиями публика начала расходится, деликатно вонзая жёсткие пальцы с обкусанными ногтями в спины медлительных соседей.

Ленар, с недоумением оглядев пустые кресла, развёл руками:

– А где наш Питер Пен8?

– Отчего же сразу Питер Пен? – Из ближайших портьер стремительно вышел невысокий господин в модном котелке, из-под которого торчали небольшие крепкие уши. На Ленара уставились близко посаженные глаза настырного романтика, готового к мгновенному суициду в казематах врага.

– Вожак мальцов-сорванцов! Герой эпосов и народных сказок страны Танзания, –маэстро решил пикировать самоуверенного эсера. Господин, подкрутив левый ус, обратился к Серафиме:

– Позвольте узнать, вы где подобрали этого субъекта?

– На дороге под Армавиром, товарищ Савенков.

Оставаясь в котелке, вожак мальцов-сорванцов принялся детально изучать борозды жизни на лице маэстро. Наконец заключил:

– Это многое объясняет.

Ленар с неприязнью относился к типам, готовым обсуждать оппонента в третьем лице. Но если подобные манеры обычно указывали на провинциальность, то в Савенкове наблюдалось пренебрежение к людям вообще. Подобное свойство характерно для личностей, ищущих любой повод, чтобы заявить о себе, чтобы их заметили. Им в детстве, как правило, родители уделяют мало внимания, откупаясь подарками вместо доверительной беседы или жалкой, пусть крайне короткой сказки на ночь. Раненые безразличием, они постоянно испытывают зависть к одноклассникам, ревниво замечая незначительные детали, указывающие на ненавистную заботу о крепком, розовощёком мальчике или чахлом прыщавом холерике, но заботу. Им больно слышать слова ободрения, доносившиеся издалека, сказанные не для них. Обязательное чувство незащищённости, поселившееся в хрупкой душе такого ребёнка, требует потом навсегда запоздалой оплаты, и совсем не важно в какой форме. Главное – возврат долгов, и непременно с процентами!

– Что же?

– По крайней мере, увлечение пьесами для детей.

– С кровавым концом должен заметить! Всё, победили, сразу и навечно. Интеллектом, – отомстил маэстро настырному головастику.

– Зачем вы здесь? – Савенков подошёл вплотную. – Неужели из-за Серафимы? Впрочем, я вас понимаю, – он сделал лёгкий поклон актрисе и закрутил второй ус.

– А если вы мне нужны, вот как гора Килиманджаро9, – Ленар показал на люстру из хрусталя под потолком кинозала, – континенту Африка? – Ему стало интересно насколько развит террорист, сможет ли провести параллель между собой и единственным Эверестом чёрного континента. Вспомнилась статья из «Британники»10 с юношеской фотографией щуплого молодого человека, который учил чужих детей не есть мясо, оттого что дурно убивать животных. Дети искренне верили и прятали за обедом котлеты в салфетки. Начинающий террорист покидал знакомых с чувством нравственного превосходства над диетой бесчеловечных обывателей.

– Могу уверить, что не поклонник талантов Петерса11, – с лёгкостью парировавший укол маэстро Савенков.

«Ого! Да этот мерзавец ещё и образован. Впрочем, о чём это я? О кровавой бойне в Танзании во всех газетах писали», – отметил про себя Ленар и возразил:

– Напрасно, я, например, верю в прогресс человечества. Нельзя до бесконечности пользоваться ночным горшком.

– Лев Толстой этим гордился.

Конец ознакомительного фрагмента.