— Ну… За жизнь. Как — никак.

— Спасибо! Мне такая жизнь не нужна.

— Жизнь это же самый ценный дар. Да, я сейчас говорю полную х…ню. Просто хочу донести до тебя, что не все так х…во, как ты думаешь. Но я вижу, что смысла в этом нет. Все равно я не понимаю, зачем ты общаешься с детьми и почему не хочешь наладить общение со сверстниками.

— Дай закурить. Тогда все объясню.

Он любезно протянул мне сигарету.

— Спасибо. — Я закурила и, выпустив дым, продолжила: — Я не хочу рассказывать все то дерьмо, которое произошло со мной много лет назад. Сейчас не то время и не то место. У меня просто не задались отношения со сверстниками. С самой школы меня гнобили, били, высмеивали и задирали. Потому что что? Правильно! Я нищебродка. В полном смысле этого слова! — меня всю трясло от злости. — Я росла в нищете. Со мной была только мама. Отец меня бросил… Потому что больная. Я ни разу за всю жизнь не видела его воочию. Мать мне говорила, что он постоянно прячется, когда меня видит. Меня отдали в школу… В класс богачей! — я фыркнула. — Меня невзлюбили. Денег с меня не взять. На всякие там подарочки. На зарплату охранникам. То еще времечко!.. И меня начали бить. Никто даже не подумал за меня заступиться. Видите ли, сама виновата!

— И что дальше?

— Я в прошлом году школу окончила. Точнее, я ее бросила. Не выдержала такого отношения. Думаю, пошли — ка вы нах…, однако. И все. Вроде не видно ровесников, значит, все, можно жить спокойно. А в мае месяце они, четверо пацанов, подкатили к магазину. У нас на первом этаже есть магазин. Хлебный. Я там как раз стояла. Они меня увидели и начали посмеиваться. Звали, типа, “давай прокатимся, видишь, какая классная машинка”. Ага, классная… Сраные “Жигули”! Ну, мне девчонки говорят, “подойти, че такого — то, зато прокатишься”. Я им отвечаю, вы че, совсем?! Они меня куда — нибудь в лес отвезут и по кругу пустят!.. Эти уроды вчетвером меня били. Я их рожи надолго запомнила.

Сергей дотронулся до моей руки.

— Успокойся. Это все уже в прошлом.

— Да нифига! Я постоянно их вижу. И жить спокойно не могу! Они ходят, как ни в чем не бывало, а я сижу на долбанном галоперидоле, мне постоянно приходится ездить на комиссии и быть под постоянной опекой матери, потому что, видите ли, я к жизни не приспособлена!

— А ты дееспособна?

— Да!

— Тогда почему бы тебе просто не уйти?

— Куда?! У меня даже денег нет хату снять! А кто меня такую возьмет? Ну кто?!

— Все, угомонись. Не кричи. Я знаю, кто бы тебя взял. Но ты опять не поверишь, — произнес Сергей. — Так что, не будем опять ссориться на пустом месте. Я тебя понял, малышка. Знаешь… Я тут кое о чем подумал… Ты бы не могла дать мне одну вещь? На всякий пожарный.

— Что именно?

Я немного успокоилась, хотя внутри все по — прежнему бурлило.

— Адрес. Где ты живешь. И телефон. Сотовый.

— Хорошо. Записывай.

Сергей достал свой мобильный. Сенсорный.

На вид очень дорогой.

Разблокировал и сказал:

— Говори.

— Новый городок, улица Тухачевского… — назвала номер дома и квартиру.

— Телефон.

— Ага. Сейчас… — я достала телефон из пенала, в котором привезла мне его мама, и открыла. — Восемь девятьсот пятьдесят два… Пишешь? — Сергей кивнул. — Сто шестьдесят шесть… Угум… Восемьдесят один, восемьдесят пять. Все? Записал?

— Да, да.

— А свой не дашь?

— Я позвоню. Просто я никак не могу запомнить свой номер! — Сергей развел руками. — Вот такой я д…еб. Уж простите.

— Ладно. Надеюсь, после сегодняшнего ты не передумаешь насчет отношений…

— Нет. А ты что, боишься, что я от тебя отвернусь?

— Ну да. Если по — честному.

— Ладно. Не переживай. Я вечно твой.

Я усмехнулась.

— Ладно. Заметано.

6

— Ну что, Анастасия батьковна, как настроение? — на следующий день, утром, ко мне подошла Людмила Афанасьевна. Я приветливо улыбнулась. — Слышала, жениха себе нашла? Как хоть зовут — то?

— Сережа.

— Молодец! Будет так и дальше, то скоро тебя выпишут.

— О, спасибо, Людмила Афанасьевна! Я буду стараться! — на радостях пообещала я.

— Ты как, руки больше часто не моешь? Мама твоя пожаловалась. Говорит, каждые пять минут бегает и начинает мочить…

— Так потеют же!

— Ну понятно. Ладно, иди, отдыхай.

Последние события меня очень сильно порадовали: мало того, что мы с Сергеем все — таки смогли найти общий язык и малость поговорить о будущем наших отношений, которые, если честно, свалились на нас, как снежный ком.

— Слушай, я спросила забыть: а сколько лет твоему избраннику? Выглядит — то он очень даже ничего… Молоденький такой, — спросила моя мама, позвонив мне на телефон уже вечером, в тот же день, когда Сергей признался мне в любви.

— Почти сорок. Тридцать девять.

— Ого! А ничего так… Неплохо сохранился, — удивилась мама.

— Ну ты на меня посмотри! Мне девятнадцать, а на вид лет пятнадцать, не больше. Чего удивляешься — то тогда?

— А, ну да, конечно. А он вообще кто? По жизни.