Липкое время для мух
вернуться

Алиев Павел
Шрифт:

«Самой смелой, самой сладкой…»

Самой смелой, самой сладкойВ сердце ты вошла.Не тайком и не украдкойСчастье принесла.Я ласкаю твои пряди,Ложе стелет ночь.Спи, моя святая радость —Беды сгинут прочь.

Толерантность

Остановись, толерантность.Ты медленно нас убиваешь.Ядом изысканным в кровьКапаешь с зеленью виз.Сладкой пилюлей тебяВыдадут в каждой аптеке.Каждый парламент и царьРады до визга тебе.Хватит. Не видишь самаЧто натворила в угаре?Всякий, кто платит тебе —Тот обеспечен и сыт.Но ты готовишь емуВтайне прокрустово ложе.Наши пойдут городаЖертвой на их алтари.Остановись. Ты слепа.Нива почти уже сжата.Хватит! Мы духом слабы.Кто же его укрепит?Только тебя не унять…Мир, как огромный конвейер.Сквозь череду ассамблейЛезет в объятья к тебе.

Реквием

Вы не слышите? Нет? Едва уловимые ноты…Где-то Моцарта звуки вечную память гласят…А с экранов твердят до хрипоты и до рвотыО мерцающем счастье, да как-то опять невпопад.И вождям оголтелым нет утоляющей веры,Да и веры самой всё пустеет блаженный сосуд.Я бы каждое утро – да в рамку, да в лучших музеях…Почему? Да ведь солнце на небе – и то уж «пасут».Проще стали мозги, окроплённые липким растворомИз спасительной смеси грехов, перепостов, вранья.А вон те захлебнулись божбой и огульным содомом,А вон эти продали за грош Христа с алтаря.Но не вздумай ругать – это всё на конвейере, в тренде.Здесь и так уже ад, да ещё добавляют дрова.Я бы этот закат – на знамёна да на позументы…Почему? Да как знать – вдруг не будет рассвета с утра…

«Ещё нагрянут холода…»

Ещё нагрянут холода,Ещё поутру лёд не стает,Но ты мне скажешь: «Не беда,И не такое ведь бывает».Ещё примнёт своей рукойНесносный ветер травы в поле.Ему бы ласку да покой,А он привык один на воле…Но всё же где-то есть весна,Она цветёт, пьянит, чарует…И каждый вечер допозднаУ ночи время всё ворует.

Врагам России

На губах снова вкус опалённого, злобного ветра,А зарницы кровавые дымом и гарью полны.Ветер гонит на стогны холмы бесприютного пепла,И опять где-то рядом гогочут далёких народов сыны.И опять собираются в брань, обновлённым крестовым походом,Умывать свои руки в чужой и горячей крови…Лишь бы Русь не окрепла – такая бывает забота,Лишь бы дальше дремала, попирая свои алтари.Вот и тучи темней, и надрывнее каркает ворон,Предвкушая поживу от грозных грядущих боёв.Нет сомнений и страха, потому что наш меч не был сломан,Он лежал тихо в ножнах, ожидая тех самых сынов.И трясущейся длани над шеей никто не заносит,Потому что нет силы в чужих и преступных руках,Потому что однажды придёт и со всех строго спроситБезымянный, уставший русский крестьянин в лаптях.

«Солнце греет собой забугорные дали…»

Солнце греет собой забугорные дали,А у нас – больше сопли да всякий угар.То, что с вечера гордо страной называли,То с утра растворилось на карте, как пар…Мне ли помнить партийных волков заиканье?Мне ли помнить стрельбу по своим, по родным?Я там не был. Иуды не видел лобзанья,Потому и не пал на асфальт молодым.Что мне помнить? Талоны? Пустые прилавки?Хлеба нет, ну а дури – хоть на ангелах в рай?И несут ветераны орден свой тугоплавкийНа прилавок за пару буханок да чай…Кто-то скажет в ответ: «Я не в курсе, поверьте —Я в студентах ходил, когда пала страна!Это были они – демократы да черти!»Кто-то скажет: «Такие пришли времена…»Солнце греет собой забугорные дали,А у нас снова сопли да всякий угар.Где же ваша страна? Вы её потеряли…Где же наша страна? Но вокруг только пар…

Китеж

На дальних рубежах ликует день,И птиц полёт, и перезвон соборов.Надёжно спит за чередою сменУсыпанный молвой незримый город.Его не отыскать за тем холмом,Не выловить в реке с чудесной щукой…Не обитаем? Перенаселён…Летят века, но на земле ни звука…Последний отзвук поступью конейГудит внутри, с набатами сливаясь.Звонарь, чего стоишь? Сильнее бей!Кричи о прошлом, хоть и надрываясь!Кричи о поругании земли,Бей что есть сил за ханские копыта!Вторгайся в души голосом борьбы,Надрывно плачь, что Русь почти убита…Не замолкай, звучи из-под воды,Питай меня истоком мудрой мощи,Чтоб, как и ты, мог на пиру бедыБестрепетно смотреть в глазницы ночи.

К рабству

Не в первый раз. Не в первый разИ учат жить, и брать свободу.Насильно. С грязью. Напоказ.Как и положено народу.Но нам свобода не ценней,Не трепетней, чем это небо,Где даже стаи голубейВоркуют, словно в день последний.И бесполезно укорять —Люби до боли, если любишь,Как женщину, а может, мать,Что, принимая, не осудишь.А тут и там твердят в упор:Пора зачистить эту землюНе от домов – от грязных нор,Не от людей – от грубых смердов.Спешит, спешит конкистадорПоработить чужое племя.И сеет смуту да раздор,Чтоб мы держали его стремя.

О земле и о небе

Вечерами порой смотришь в сизые окна,А за окнами – словно во тьме Самбодром:Танцовщица земля надевает на бёдраПояс пепельно-алый с алмазами в нём.И захочешь воспеть – лучше так любоваться,Молча этот встречая непорочный балет.А земля полыхает, как будто в пятнадцать,Да и небо моложе на тысячу лет…

На новый храм…