– Не волнуйтесь, уважаемая Бабилла… Все будет как пожелаете. Все сделаю. Все исполню, все-все, что вы ни пожелаете!

Бабилла не поверила своим ушам. Она ждала, что бедная Чара будет просить пощады, будет уговаривать Бабиллу, что она ничего такого плохого не сделала. Думала, что она будет молить ее отпустить, задрожит, заплачет… Ну, хотя бы закричит от отчаяния: «Спасите! Помогите!». А тут такие слова: «…уважаемая Бабилла… все будет как пожелаете…» Ни разу, никто, даже из самых ее близких слуг, не называл царице, что она «уважаемая». Никто ее не уважал, а только боялись! Да и не за что было ее уважать. Ничего кроме гадастей она никому не делала.

«Неужели так было всегда?» – задумалась на минуту Бабилла. «Неужели я всегда была такой?» Она вспомнила, когда она была маленькой, она уже была принцессой Большой Черепахандии…

Ее родители, тогдашние правители страны, были очень добрые и хорошие. Такие хорошие, что не могли отказать ни одному из желаний Бабиллы. Чего бы она только не захотела, это обязательно было исполнено. Родители ее были заняты управлением страны, оттого на Бабиллу у них оставалось очень мало времени. И росла Бабилла, окруженная слугами и фрейлинами, которые должны были выполнять ее любой каприз, любую прихоть. И кроме того, обязательно восхвалять Бабиллу. По сотне раз в день ей приходилось слышать: «Ах, как вы прекрасно выглядите сегодня. Ой, какой милый каприз. Ох, какой удачный выбор. Вы самая изобретательная в своих желаниях…» Слуги так говорили, потому что им было приказано. А Бабилла верила всей этой лести, и не могла понять, что ее просто обманывают.

Любые желания Бабиллы выполнялись беспрекословно. Сначала она, конечно, как все дети, хотела мороженого, пироженных и тортов побольше, фруктов всяких и других вкусностей… Но очень скоро ей это все надоело, и на любую еду уже не могла смотреть без отвращения. Тогда Бабилла захотела собрать все игрушки, которые существовавли в мире. Но уже через год они ее совсем не интересовали. Путешествовать? За 2 года Бабилла объездила все свое государство.

Незаметно наступило самое страшное, что может сделать любую черепаху самой несчастной. Бабилла ничего не хотела! Совсем ничего! Не было у нее никаких желаний. Никаких! Как она ни старалась захотеть что-то новое – ничего у нее не получалось. Жизнь ее стала такой серой и скучной. Каждое утро она просыпалась в плохом настроении, потому что знала, что сегодня не произойдет ничего такого, чего бы она хотела. Потому, что она, ну, совсем ничего не хотела… Она считала, что все повинны в том, что она больше ничего не хочет. И стала от этого ужасно злой и сердитой.

За всю свою жизнь не сделала Бабилла ни для кого ничего хорошего. Никто ее не любил и не уважал. И Чара была первой, кто сказала ей «Уважаемая!». Да и то, сделала Чара это случайно – она всегда и со всеми была очень вежливой.

Бабилла уже перестала быть маленькой и глупой. И поняла, что Чара сказала ей это просто по привычке. Но как же Бабилле захотелось быть Уважаемой. Она первый раз за долгие годы что-то захотела. Но было уже слишком поздно. Столько лет она была мерзкой и противной, что забыла как быть хорошей. Она хотела сделать что-то хорошее, чтобы ее уважали. Но вместо этого из нее вырвалось:

– Хватит разговоров! А, ну, Морус, хватай ее и тащи в замок! Я лично займусь ей сегодня. Лично!!

Бабилла злорадно захохатала…

По такому большому случаю Бабилла решила одеть свой любимый, самый величественный царский панцирь, украшенный бриллиантами, изумрудами и рубинами. От такого количества драгоценных камней создавалось ослепительное сияние, что каждый, кто посмотрит на царицу, терял волю и желания, и слепо следовал любому ее приказу.

Стража привела Чару в огромный зал. И хотя уже наступило утро, но солнечные лучи не пробивались туда – все окна были плотно закрыты. Было темно и сыро. Вдали Чара увидела огромный шар света. То была Бабилла, восседающая на троне в своем царском панцире, из-за которого даже было трудно увидеть саму царицу. В самой середине была построена круглая сцена с барьерами, наподобии цирковой арены. Там и здесь стояли другие черепахи. Чара так и не поняла, кто это и что они там делают, поскольку на стражу они были не похожи.

– А ну, музыканты! Играйте свою музыку. Да только погромче и повеселее! А ты Чара давай танцуй, да так, чтобы душа моя запела… А не то велю при всех сорвать с тебя панцирь!

Двое стражников толкнули Чару на сцену. Она упала, но не закричала от боли. И даже наоборот, поднявшись, улыбнулась, обвела всех лучистым взглядом, плавно поднялась на задние лапки, вытянула из панциря свою прекрасную головку, взмахнула передними лапками и в такт музыке начала танцевать.

Ах, как она была прекрасна. Ее панцирь, хоть и не обладал бриллиантами, блестел и переливался всеми цветами радуги. Ее глаза излучали море счастья, радости и добра. А как она замечательно танцевала! Об этом ее таланте многие черепахи даже не догадывались.

Все затаили дыхание, любуясь неописуемой красотой Чары и ее волшебным танцем. Бабилла же корчилась в муках от пронизывающей доброты, которую излучала красавица. Ей хотелось кричать: «Танцуй веселее, дрянь… Велю раздеть, дрянь!..», но язык ей не повиновался. Из злого рта Бабиллы вырывались только непонятные звуки «У-А… У-А…». Все подумали, что так Бабилла одобряет танец и кричит «УРА. УРА!..». Черепахи тоже стали кричать: «Чара – молодец! Чара – лучшая в стране танцовщица!». Толпа медленно двигалась к сцене, припевая, прихлопывая, притопывая, пританцовывая…