– Не знаю, у мамы спроси.

– А где она?

– В кабинете.

– Что делает?

– Одно из двух – или переписывается с кем-то в «Одноклассниках», или режется в «тетрис».

– В «тетрис»?

– Да. Она пыталась еще освоить «сапера», но как-то у нее не пошло.

– Понятно. А чем еще она занимается?

– Слушает «Эхо Москвы» или вяжет.

– Вяжет? Что она вяжет?

– Решила связать Витьке шарф на зиму.

– Вас ждет что-то грандиозное. Помнишь, какой шарф она связала мне в десятом классе? Я обматывал его вокруг шеи раз шесть.

– Как не помнить? Но пусть лучше вяжет. Если она ничем не занята, начинает меня воспитывать. Так ты по что пришел?

– Было мне сегодня видение…

– Хм! И что же тебе привиделось?

– Явился ко мне человек и заказал статью о прадеде Павле Алексеевиче.

– Ого! А зачем?

– Юбилей Казанского ветеринарного института. Сборник статей о выдающихся выпускниках. Не хочешь ли!

– Ну, что же, очень приятно. Хотя я, честно говоря, очень мало знаю о прадеде и о том, чем он занимался.

– Я знаю не намного больше твоего.

– Хочешь поговорить об этом с мамой?

– Да. И попросить выдать мне архив.

– Ну, архив – это громко сказано. Там не так уж много бумаг.

– А ты откуда знаешь?

– Да перекладывала недавно. Комод старый совсем рассохся. Мы его выкинули.

– Так говоришь, мало бумаг от прадеда осталось?

– Мало.

– Странно.

– Что странно?

– Ну, все-таки известный был ученый, один из первых академиков ВАСХНИЛ, а бумаг не осталось.

– Ну, не знаю, – пожала плечами Катька. – Я об этом как-то не задумывалась.

– Я вот раньше тоже не задумывался. А теперь задумался. Я сегодня пошарил в Яндексе. И вот что интересно: ссылок вроде бы много, но везде одно и то же – коротенькая статья из Большой советской энциклопедии. Имя, годы жизни, советский микробиолог, патофизиолог, академик, окончил, преподавал. «Теоретически обосновал действие лизатов при некоторых болезнях сельскохозяйственных животных». Все. Точка.

– Ну, знаешь, мы с тобой и этого не удостоимся, – философски заметила сестра. – Много надо работать, милый друг, чтобы потомки помянули тебя хотя бы короткой статьей в энциклопедии. А, кстати, слово «лизаты» я знаю! Когда я его слышала от мамы, то всегда вспоминала Чарли. Помнишь, как он подходил и лизал нас в лицо шершавым синим языком?

– Конечно, помню. А что такое лизаты на самом деле, знаешь?

– Не, не знаю.

– Вот и я не знаю. А как я буду статью-то писать?

– Да, парень, влип ты.

– Тебе смешно.

– Сочувствую.

– Ладно, пойду с матерью потолкую.

– Пойди-пойди, она будет рада.

И Катька вернулась на кухню, а я двинулся по направлению к кабинету. Когда я был маленьким, коридор в нашей квартире казался мне огромным и напоминал центральные нефы готических соборов, которые я видел в книгах из родительской библиотеки. До того, как родилась сестра, мама работала, и я часто оставался дома один. Тогда я выбирался из детской в коридор и закрывал двери всех выходивших в него комнат. Даже в солнечный день здесь становилось сумрачно. Я садился на пол, и мне казалось, что я в безопасности… Сейчас в коридоре тоже было темновато, горевшая в прихожей лампочка не добивала до дальнего конца, но я знал каждую половицу и уверенно шел вперед. Из-за двери кабинета доносилась тихая приятная музыка. Я постучал.

– Да-да, – послышался мамин голос.

Я открыл дверь и вошел. Компьютер был выключен, мама сидела в кресле и вязала. У нее за спиной, на тумбочке, стоял старый радиоприемник, какая-то станция передавала джаз.

– Привет, ма!

– Здравствуй, сыночек, – сказала мама, откладывая вязание. – Как ты?

– Спасибо, хорошо, – ответил я, усаживаясь в другое кресло, стоявшее ближе к двери. – Как ты себя чувствуешь?

– Тьфу-тьфу, нормально.

– Я вообще-то к тебе по делу.

– Слушаю тебя.

– Ко мне сегодня приходил человек по имени Адель Гарипович.

– Кто это?

– Довольно странный молодой мальчик.

– И что же ему было от тебя нужно?

– Он предложил мне написать статью о прадеде.

– Вот как? – Мама снова взялась за вязание. – Он говорил с тобой о Павле Алексеевиче?

– Да.

– А откуда он, этот… Адель Гарипович?

– Понятия не имею. Он просто пришел. Гонец судьбы.

– Ты напишешь? Твой прадедушка был крупным ученым…

Я посмотрел в окно и увидел, как ветер раскачивает ветви огромного дуба, росшего на заднем дворе. Раньше его верхушка едва доходила до нашего подоконника, а теперь он вымахал выше шестого этажа…

– Ты меня слушаешь? – спросила мама.

– Да-да… Крупный ученый…

– Так ты напишешь? В конце концов, нас не так часто просят написать о нем…

– Если я откажусь, то ты на меня обидишься?

– Вот еще! – фыркнула мама. – Чего мне обижаться? Я все понимаю, ты занят…

– Дело не во времени. Главная проблема в другом – я толком не знаю, чем занимался прадед.