— Человек, способный выложить в сто раз больше денег, чем есть у вас.

— О, какой богатый мужчина! А, вы рассмеялись… Что, это женщина? Ну, коли уж мы докопались до таких тонкостей, очевидно, есть смысл назвать ее и получить свою десятку?

— Катитесь-ка к черту!

— Сьюзен, подбирайте выражения.

— Я ухожу отсюда. Вы мне надоели! За вещами пришлю завтра. — Служанка бросилась к двери.

— Прощайте, Сьюзен. И примите что-нибудь успокоительное.

Но едва за раскрасневшейся взбешенной женщиной захлопнулась дверь, мой друг продолжил:

— Да, злоумышленники настроены серьезно. Посудите сами, какую рискованную игру они затеяли. На штемпеле письма, полученного мною от вас, стояло время 22.00. Сьюзен сообщила о нем Стокдейлу. Тому пришлось отправиться за инструкциями к своему нанимателю, который (или которая) разрабатывает план действий. Я склонен считать последнее более верным из-за усмешки Сьюзен, подметившей мою ошибку. Нанимают чернокожего Става Дикси, и на следующее же утро бывший боксер приходит запугать меня. Быстрая реакция, верно?

— Но что им нужно?

— В том-то и вопрос! Кто владел этим домом прежде?

— Морской капитан в отставке по фамилии Фергюсон.

— Чем примечателен?

— Насколько мне известно — ничем.

— А не мог ли он что-нибудь закопать здесь? Правда, сейчас сокровища чаще прячут в обычном банке. Но среди людей всегда находятся личности со странностями. Без них мир стал бы просто скучен. Потому на первых порах я подумал о некоем зарытом кладе. Однако в этом случае непонятно, зачем понадобилась мебель. У вас часом нет картины кисти Рафаэля или первого издания Шекспира, о которых вы умалчиваете?

— Не думаю, что обладаю большей редкостью, чем фарфоровый чайный сервиз XVIII века, изготовленный в Дерби.

— Ну, он едва ли способен стать причиной подобных таинственных событий. А кроме того, почему бы не сказать прямо, что именно им требуется? Если уж они так домогаются вашего чайного сервиза, проще предложить за него приличную цену, а не закупать все имущество целиком. Нет, насколько я понимаю, у вас есть нечто такое, о чем вы даже не подозреваете и с чем не пожелали бы расстаться добровольно.

— Мне тоже так кажется, — вмешался я.

— Если и доктор Уотсон согласен, остановимся на этой версии.

— Но, мистер Холмс, о чем же может идти речь?

— Попробуем выяснить методом логического анализа. Вы живете здесь уже год?

— Почти два.

— Тем более. И за все время никому ничего от вас не требовалось. А в последние три-четыре дня — вдруг такие срочные предложения.

— По-моему, возможен единственный вывод, — ответил я. — Интересующий их объект, чем бы он ни был, только что появился в доме.

— Миссис Мейберли, вспомните, имеются у вас какие-нибудь недавно приобретенные вещи?

— В этом году я не покупала решительно ничего.

— В самом деле? Тогда придется подождать дальнейшего развития событий и заодно уточнить некоторые детали. Кстати, ваш адвокат — надежный человек?

— О, на мистера Сатро можно положиться.

— У вас есть еще прислуга, кроме прекрасной Сьюзен, только что хлопнувшей парадной дверью?

— Да. Одна молодая девушка.

— Тогда попытайтесь убедить мистера Сатро в необходимости провести ночь-другую в «Трех коньках». Возможно, вам потребуется защита.

— От кого?

— Кто знает! Дело пока темное. Поскольку установить, за чем ведется охота, не удается, попытаемся подойти к проблеме с другой стороны. Агент по торговле недвижимостью оставил свой адрес?

— Нет. Только эту карточку: Хейнес-Джонсон, аукционист и оценщик.

— Не думаю, что нам удастся найти такого в справочнике. Честные люди не скрывают адресов своих контор. Я берусь за ваше дело и доведу его до конца, можете быть спокойны. Все новости немедленно сообщайте мне.

Когда мы уже направлялись к выходу, взгляд Холмса, привыкшего замечать все детали, упал на несколько сундуков и чемоданов, сваленных в углу зала.

— Милан, Люцерн… Они из Италии?

— Это вещи Дугласа.

— Их не распаковывали? Давно они здесь?

— Прибыли на прошлой неделе.

— А вы говорили… Тут как раз и может таиться недостающее звено. Откуда вам известно, что в них нет ничего ценного?

— Там ценного просто быть не должно, мистер Холмс. Мой несчастный сын жил только на жалованье. Откуда взяться дорогим вещам при таком небольшом годовом доходе?