Сосредоточившись на ней, я изменил стены кафе из белых, как в больнице, на теплые коричневые.

Глаза Линны выпучились, но никто другой в кафе даже не моргнул.

Напевая мелодию из «Jeopardy», я превратил линолеум в потертый паркет, сменил и столы. Как насчет безвкусных картин, которые я видел в фильме Уэса Андерсона, на стенах? Да, добавим и это. Болванчик Рута Бейдера Гинзбурга появился возле кофемашины. Я добавил еще и старый музыкальный автомат в дальнем углу, закончил, сделав свет теплее, чтобы место казалось уютнее.

— Что думаешь? — спросил я.

Линна озиралась огромными глазами.

— И больше никто это не видит?

— Только ты.

Честно говоря, я мог заставить всех вокруг нас это видеть, но не собирался делиться этим. Во-первых, внезапное изменение окружения вызвало бы тревогу у людей. Во-вторых, это было сложнее. А, в-третьих, Линна и агент Каттер знали о моих способностях только то, что приходилось открывать.

И им нужно было знать как можно меньше.

Она взглянула на коллегу, а тот буркнул:

— Ничего не вижу.

— Так это не иллюзия? — спросила она с ноткой удивления в голосе.

Я кивнул.

— Больше похоже на галлюцинацию.

— Но выглядит как настоящее. Она ограничена только видимыми изменениями?

— Не совсем, — признался я. Визуальные галлюцинации были самыми простыми, неплохо получалось и со звуком. Я мог изменить запах, если нужно, но вкус и ощущения при прикосновении были другим уровнем сложности.

Я дал видению растаять, вернул Линне восприятие строгого зала. Она покачала головой.

— Я еще не видела, чтобы мифик так делал. Я даже не знаю, как такая сила называется.

Не знал и я.

Мне не нужно было знать, как называлась моя способность — она не нуждалась в названии, чтобы правильно работать — но было нечто приятное, даже придающее сил, когда у умений было название, и ты мог называть определенным образом часть себя.

Она задумчиво постучала по нижней губе, а потом слабо улыбнулась.

— Ты уникальный, Кит. Твои способности — это нечто. Уметь…

Агент Каттер кашлянул, и она выпрямилась, может, поняв, что ее голос стал слишком теплым и расслабленным. Как у друзей при просмотре фильма, а не у агента с опасным преступником.

— Помни, — строго сказала она мне, — если потеряешь контроль над ситуацией, наша работа — поймать Мэгги Кук. Такой приказ капитана.

— Есть, босс, — я перевел взгляд на окно. — Кстати, она идет.

Женщина тридцати лет быстро шагала к кафе. Она была в испачканном краской комбинезоне и ярко-желтом дождевике, но капюшон не скрывал синие, как кожа смурфиков, волосы и большие очки в толстой оправе.

Агент Каттер и Линна поднялись со стульев. Она потянулась за кулонами, и я смахнул их со стола. Улыбаясь, я поднял ее кулон, кошачий глаз раскачивался.

Она забрала его из моей руки и поспешила за временным напарником. Они опустились на диван в конце зала, откуда могли смотреть за мной, и она надела на шею свой кулон против магии, кошачий глаз подпрыгнул на груди. Она поймала мой взгляд и улыбнулась, чтобы приободрить. Агент Каттер этого не заметил.

Я сжал в кулаке второй кулон.

Когда Мэгги добралась до двери, я поймал ее разум. Для нее кафе выглядело старомодно и очаровательно, а не как больница. Порыв прохладного влажного ветра проник внутрь, когда она открыла дверь.

Теперь начиналась настоящая проверка моих способностей — удерживать галлюцинацию, ведя при этом естественный разговор. Придется врать, манипулировать и осторожно спрашивать.

Да, это было бы весело.

Мэгги скользнула взглядом по каждому посетителю в поисках угрозы, а потом прошла к моему столику у окна, осмотрелась еще раз, когда подошла.

— Привет, Кит, — улыбнулась она мне.

Я встал, чтобы быстро обнять ее.

— Привет, Мэгги.

Мои руки обвили ее узкие плечи, и ее странный пыльно-лавандовый парфюм защекотал мой нос. Я подавил волнение.

«Сосредоточься, — напомнил я себе. — Удерживай проекции».

И нужно было сильно подавлять стыд.

Я опустился на стул, она села напротив меня, но продолжила искать взглядом опасность.

— Уверен, что это место безопасное?

Я сделал вид, что огляделся.

— Как по мне, безопасное.

Ее плечи немного расслабились.

— Да… мне нравится это место.

Миссия была выполнена. Отчасти. Заставить ее ощущать себя уютно, чтобы начать разговор, было первой частью.