Шрифт:
– Я и не собираюсь!
– И вот мы возвращаемся к нашим баранам. А что ты собираешься делать?
– Я не знаю, Ань… – Папа сел на стул спиной к окну, ссутулился. – Думаешь, я должен рассказать девочкам?
– Лучше ты, чем кто-нибудь другой.
– Ты права. А когда? Может, на выходных? Купим торт…
Мама покачала головой.
– Неа. Лучше всего прямо сейчас.
– Девочки спят. Я не хочу их будить. Им завтра в школу–
– Сейчас.
– Но почему, Анюта?
– Потому что именно сейчас Каринка таращится на нас с балкона.
Карина съежилась под окном, но, конечно, было уже поздно. Окно открылось над ее головой, и папин голос едко проговорил:
– Добро пожаловать, мадемуазель шпионка.
– Я не шпионила! Я нечаянно.
– Давай быстрее внутрь забирайся. Еще простудишься.
Карина неуклюже пролезла в окно. Одна когтистая тапка осталась на кресле, вторая полетела на кафельный пол кухни. Папа поднял ее.
– Мария тоже там с тобой?
– Нет. Она спит.
Карина плюхнулась на стул, придвинула к себе мамину кружку с чаем. Мама только молча улыбнулась.
Карина повернулась к папе.
– Что ты хотел мне сказать? В смысле нам с Машкой?
Он засмеялся, прищурил ореховые глаза.
– Никуда от вас не деться, мадемуазель Шелестова.
Он посмотрел на маму, посмотрел на Карину, сделал глубокий вдох и сказал:
– Дорогая дочь, мы с мамой считаем, ты должна это знать. У тебя есть брат.
– В смысле есть? Ты хочешь сказать, будет брат? – У Карины перехватило дыхание от восторга. – Это ж здорово!
Но папа покачал головой.
– Нет. Я хочу сказать, что есть брат. Уже.
Карина открыла рот. Закрыла рот. Теперь ее ударили мешком по голове. И она точно не понимала, что и откуда ей прилетело.
– Самый настоящий брат. Старший. На четыре месяца, кажется. Или на пять–
– ПАП!
Карина вскочила так быстро, что опрокинула стул.
– Какой еще брат? Ты чего? Это шутка такая?
– Андрюша, – вздохнула мама. – Ты бы лучше рассказал все с самого начала.
– Да, конечно. – Папа поднял стул. – Садись, пожалуйста. Помнишь, неделю назад я ходил на встречу одноклассников?
Карина не помнила – кому надо о таком помнить, но кивнула.
– На встречу пришла одна девочка… В смысле женщина. Инга. Тимохина. Мы с ней давно не виделись–
– Семнадцать лет, – сказала мама.
– Что-то около того, – согласился папа. – В общем выяснилось, что у нее есть сын… Мой сын… Ты не думай ничего такого, Каринка, мы с мамой еще не были знакомы тогда. А с Ингой мы в свое время случайно встретились в ночном клубе… Я ее со школы не видел. Я ее тогда еле узнал… Она сама подошла, разговорились… Ты понимаешь…
Карина понимала и не понимала. Ночной клуб, случайная встреча, красивая (наверняка красивая!) одноклассница. Школьная любовь. Как Матвей для нее. Вроде все ясно. Но ведь это же папа! Не она, не Яська, не кто-нибудь другой из их класса, а папа, самый умный, самый красивый, самый родной, взрослый, надежный папа – как он мог влюбиться в кого-то, кроме мамы?
– Ну а дальше… – Он умоляюще посмотрел на маму. – Ань, я не могу с ребенком говорить на такие темы!
– Я не ребенок, – обиделась Карина. Сами как дети, честное слово. – А «Царя Салтана» даже Машка в школе проходила.
Папа нахмурился. Мама удивленно подняла брови.
– Причем тут «Царь Салтан»?
– А как там было? «Родила царица в ночь, не то сына, не то дочь». Я поняла, пап. Вы встретились в ночном клубе, а потом у нее родился…
Карина запнулась. Царю Салтану было проще. Сын – это не брат. Это совсем другое дело. В случае с сыном ты хотя бы имеешь отношение к происходящему, а брата просто скидывают тебе на голову, как снег, и никакой капюшон тут не поможет.
– Родился ребенок, – твердо закончила Карина. – И ты ничего не знал?
Отец мотнул головой.
– Она сразу уехала за границу. Кажется. Я не особо интересовался. А я вскоре познакомился с твоей мамой, влюбился. Мы поженились. Там и ты родилась, потом Машка…
Это была долгая красивая история любви, длиной в семнадцать лет, и они вспоминали ее каждую годовщину свадьбы мамы и папы. Сейчас впервые эта история прозвучала грустно.
– А как ты узнал? – спросила Карина. – Эта Инга, она столько лет молчала, а потом на вечере встречи вывалила тебе все вот так?