И видимо испробовав все варианты, руководство Центрального Разведывательного Управления решило попробовать выйти на прямой контакт с носителем такого важнейшего секрета. Тем более что за Мечниковым были и другие изобретения включая антиграв, который вот уже месяц пытались повторить в Армейской исследовательской лаборатории в Лабораторном центре Адельфи, штат Мэриленд, и десятках других центров.

Для контакта, Уильям Колби затеял небольшую интригу с актрисой театра Оперетты, Капитолиной Кузьминой. Она познакомила его с Татьяной Шмыгой, по слухам состоявшей в любовной связи с Мечниковым. И именно сегодня, он должен был забрать Татьяну после спектакля, чтобы после поехать к Горькому, устраивавшему шумное торжество по поводу рождения очередной внучки.

Получивший омоложение классик пролетарской литературы отрывался как мог словно вымещая боль за недавний разрыв с женой, и порой затаскивал к себе в спальню сразу двух женщин.

Полковник Колби был настоящим асом вербовки и ему было что предложить и незрелому юноше, и дряхлому старику. Поэтому он, конечно же, вновь внимательно пересмотрел все собранные на Мечникова материалы, но никаких стратегий не намечал. Лучше быть свободным в выборе, особенно учитывая, что с высокой долей вероятности ему противостоит опытный разведчик. Или учёный, или и то и другое вместе. Аналитик из ЦРУ даже предположил, что это мог быть известный инженер и изобретатель Шухов, который сделал десятки открытий и сотни изобретений во всех областях инженерии, но посмотрев на известные фотографии Шухова, Колби отказался от этой идеи. Да и психопортреты Мечникова и Шухова очень разнились.

За кулисами не место посторонним, но тот, кто совал дежурному на чёрном входе трояк, уже не считался таковым, и по коридорам меж гримёрок свободно ходили разные личности, в основном мужчины средних лет в дорогих костюмах и мелькали полуобнажённые прелести артисток.

Конечно на первом этаже всё было чуть спокойнее и солиднее, всё-таки примы и артистки, а вот на втором, где находились комнаты кордебалета, всё было куда свободнее и веселее.

Но как это ни было смешно, Мечникову уже было не по чину общаться с кордебалетом, и приходилось терпеть не только любопытные расспросы подруг Татьяны Шмыги, но и постоянное мелькание её поклонников, приносивших цветы и подарки.

Конечно аппаратный вес Мечникова был пока не очень значимым. Заместитель в паре комитетов при Совмине… Но для понимающего человека, а в Москве другие и не выживали, китель в орденах был куда информативнее личного дела, и даже мимолётный взгляд на награды молодого аппаратчика сразу вызывал законное желание покинуть сцену.

Но полковник Колби пришёл не за тем чтобы быстро исчезнуть. Вручив Татьяне огромный, одуряюще пахнущий букет розовых роз, с неудовольствием отметил что стоящий рядом букет бледно-голубых роз не хуже, а за счёт оригинального цвета и смотрится более выигрышно.

— Позвольте в знак восхищения вашим талантом преподнести маленький сувенир. — Колби вытащил из кармана узкий футляр, и раскрыв подал актрисе.

Тонкий браслет из золотых звеньев, украшенный мелкими рубинами смотрелся очень неплохо, но Татьяна закрыла коробку и вернула иностранцу.

— Мы не настолько знакомы, чтобы я могла принять это. — Она покачала головой, и вновь повернулась к тройному зеркалу у которого снимала грим.

— Вы прекрасно говорите по-русски, господин Колби. — Сидевший в углу Александр Мечников улыбнулся дипломату. — Учились у носителя языка?

— Да в Америке много русских. — Колби занял кресло напротив Александра и широко улыбнулся. — И все, насколько я знаю прекрасно устроились.

— Да, изгнанники Рима, часто очень неплохо устраиваются в провинциях, и враждующих странах. Но, — Александр широко улыбнулся в ответ. — лучше водить гетер в Римский лупанарий, чем полки по Карфагену.

— Вы считаете Москву достойной Римской славы? — Уильям Колби приподнял брови. — Но это скорее Вашингтон новая столица мира.

— Это вы себя назначили столицей? — Александр рассмеялся. — Человеческие ужимки ещё не делают бандарлогов людьми. Америке нужно ещё раз пять подняться из полного забвения, чтобы претендовать на какую-то серьёзную роль в цивилизационном процессе. Карфагеняне тоже считали себя центром земли. И где они сейчас? У Североамериканских государств больше сходства именно с Карфагеном, а не с Римом.

Чем славна ваша держава? Невероятным каскадом предательств, подкупов и угроз? Вы выиграли хотя бы одну серьёзную войну? — Александр покачал головой. — Да даже у Швейцарии, которая никогда не была столицей мира, более славная история. Единственно что Америка делает блестяще — это утилизация подонков всех видов и калибров. Вы даже приютили у себя несколько сотен тысяч европейских военных преступников, в надежде что те, выстроят вам хорошую школу некромагии.

Всё у вас хорошо, пока бюджет позволяет. Но так будет недолго. В итоге, все выданные вами векселя предъявят для оплаты. И тогда что? Банкротство? Вечные долги? Но в любом случае ЭТОТ Карфаген будет разрушен. — Александр тяжело вздохнул. — Как же случилось, господин Колби, что вы, блестящий аналитик и действительно опытнейший разведчик, не видите, что паровоз под звёздно-полосатым флагом стремительно летит к разрушенному мосту? На ваш век, возможно запаса прочности и хватит. А на век ваших детей? А внуков? Хотите ли вы для них положения экономических рабов Китая или африканцев?

— Господи а их то почему? — Удивился полковник.

— Фертильность, господин Колби. — Александр усмехнулся. — Слышали такое слово? Фертильность, если грубо — это сколько детей рожает женщина каждой расы. У вас большой процент чёрного населения и он будет увеличиваться, за счёт того, что они невероятно плодовиты. А работать они не хотят и не будут, а значит будут увеличивать криминальное давление на общество. Плюс мексиканцы, которые тоже весьма плодовиты. Правда они вполне работоспособны, но при этом невероятно криминальны. Вместе, негры и мексиканцы сметут вашу государственность и на обломки придут те, кто уже не раз доказал своё право создавать империи.